Дернули за веревочку

Почувствуйте разницу

Из бойницы Тауэра выплескивается кровавый поток, окрашивает красным старые стены, накрывает зелень лужаек. Каждая его капля — керамический мак. Их почти миллион: тут чтят память о каждом, поэтому цветов будет ровно 888 246, по числу погибших в Первую мировую британцев и выходцев из британских колоний. Инсталляция художника Пола Камминса и дизайнера Тома Пайпера открылась 4 августа, когда Великобритания вступила в войну. Последний мак «высадят» 11 ноября, в день ее окончания. На несколько месяцев кроваво-маковое поле станет фоном для спектаклей и, как надеются устроители, будет служить «пространством для размышлений».

Потом маки можно будет купить — вырученные средства направят в благотворительные организации, которые заботятся о военных нынешних.

…В Петербурге к трагической дате приурочили открытие памятника «Русской гвардии Великой войны». Его установили практически вплотную к зданию Витебского вокзала. На торжественной церемонии — убивающей, как и большинство «плановых мероприятий», любую живую память, — за веревку, срывая покрывало с памятника, дружно дергали и. о. губернатора Георгий Полтавченко и глава Группы ЛСР, спонсора создания и установки монумента, Александр Вахмистров.

Обслужили на высшем уровне

В релизе ЛСР сказано, что к скорбной дате оргкомитет, возглавляемый Сергеем Нарышкиным, председателем Госдумы, по всей стране решил установить серию памятников и монументов. Ну и далее — переход к инициативе Группы ЛСР с ее, прости господи, подарком.

Между тем в упомянутом плане официальных мероприятий о «нашем» монументе нет ни слова — там речь идет об установке памятников только в Москве и Пскове и о создании военно-мемориального комплекса в Калининградской области.

То есть вся эта затея — личный экспромт Александра Вахмистрова. Который, кстати, не оставляет надежд уничтожить блокадную подстанцию, память о подвиге ленинградцев, а в случае чего стребовать из городского бюджета 400 миллионов неустойки.

В истории с памятником у Витебского вокзала власти города почему-то опрометью бросились подыгрывать главе ЛСР. Решение об установке памятника русской гвардии и. о. губернатора подмахнул 25 июня с. г. Предписав КГА и КГИОП «выдать разрешительную документацию». А уже 1 августа монумент у Витебского вокзала открыли — то есть со всей очевидностью он уже был готов к моменту выпуска постановления. Так что следовало принять то, что есть, без конкурсов и профессионального обсуждения достоинств навязываемого.

Хотя никто не отменял постановления 2009 года «О порядке взаимодействия исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга при установке произведений монументального искусства в Санкт-Петербурге». А предусмотренная им процедура весьма длительная. Там прописано, что после получения заключений исполнительных органов о возможности установки памятника КГА в течение 10 дней предлагает инициатору представить эскизный проект на рассмотрение Градсовета. Сказано также, что КГА может организовать и провести конкурс. После рассмотрения эскизного проекта на Градсовете и положительном его решении он представляется Общественному совету Санкт-Петербурга. А тот выносит свой вердикт, исходя из «общественной, историко-культурной значимости и идейной содержательности» будущего произведения. И «в случае необходимости организует общественное обсуждение эскизного проекта с привлечением средств массовой информации».

Только после этого, если эскизное предложение одобрят, начинается подготовка и согласование проекта правового акта Правительства Санкт-Петербурга об установке монумента.

Ни Градостроительный, ни Общественный совет проект не рассматривали, никакого общественного обсуждения не было, СМИ до последнего оставались в полном неведении. Ну и без конкурса обошлись, понятное дело.

Понабрался от Вахмистрова

Выходит, Георгий Полтавченко подписал 25 июня постановление в обход установленным правилам.

Но это еще, как говорится, мелочи. Главное и самое очевидное — нарушение федерального закона об Объектах культурного наследия (ст. 34, 35). Вахмистровский подарок воткнули почти впритык к объекту культурного наследия (ОКН) «Витебский вокзал» — метрах в двух от его стены. Тогда как в данном месте граница территории ОКН пролегает от нее в 14 метрах. То есть монумент соорудили на территории ОКН. Где, согласно российскому закону «Об охране объектов наследия», запрещены любые работы, кроме направленных на сохранение ОКН.

Кроме того, тот же закон предписывает, что на сопряженной с ОКН территории должны устанавливаться зоны охраны этого объекта. Непосредственно примыкающая к нему полоса должна иметь статус охранной зоны. Где, согласно петербургскому 820-му закону, запрещено «размещение скульптурных композиций», кроме утраченных.

Витебский вокзал — памятник федерального значения. Все связанные с ним решения должны согласовываться федеральным уполномоченным органом — Министерством культуры.

Помнится, когда почетный гражданин Санкт-Петербурга Даниил Гранин просил установить возле Петропавловской крепости небольшой крест или табличку в память о расстрелянных здесь жертвах красного террора, ему было отказано. Смольный тогда утверждал, что это невозможно по закону — ибо повлияет на восприятие памятника федерального значения, каковым является Петропавловка.

Табличку, значит, нельзя. А отлитую в бронзы многопудье дурно пересказанную цитату из «Стерегущего» — можно?

На все руки от скуки

Согласно релизу ЛСР, проект памятника выполнил авторский коллектив московской Студии им. М. Б. Грекова — скульпторы М. В. Переяславец, А. И. Игнатов и архитектор А. С. Королев (на привинченной к подарку табличке, правда, отчего-то в скульпторах значится только Игнатов).

С портфолио студии можно ознакомиться на ее сайте. Тем, для кого Никас Сафронов — слишком сложный и изысканный мастер, как раз сюда. Раздел «Общественные деятели» представлен поясным портретом экс-министра обороны Сердюкова. Где-то под мышкой у него плещется Нева, из-за уха торчит шпиль Петропавловского собора. Мужественный взор, точеные крылья носа, волевой подбородок — кабы не подпись, в жизни не догадаешься, что Сердюков.

Из общественных деятелей еще Путин, где-то на полпути к Мавзолею, в окружении молодежи, и Алексий Второй соло. Судя по содержимому раздела «Деятели искусств», современники студийцев не вдохновляют (или те им не доверяют — поди разберись). Зато давно почивших уговаривать не надо — есть и Пушкин в крылатке (куда ж без нее), и Толстой в рубахе, но с саблей (называется «портрет поручика Л. Н. Толстого»), и отвернувшийся от рояля Чайковский, на всякий случай прикрытый пледом. В разделе «Философские картины» — триптих «Покаяние» Андрея Дроздова. Сдается, сколько ни кайся, не простят ему ни Рембрандт, ни Ге беспардонного использования дурных копий фрагментов их полотен.

Из этого гнезда уже нападало в Петербурге продуктов деятельности скульптора Александра Таратынова (газпромовский «мини-город») и Михаила Переяславца («образ благочестивой православной семьи» — памятник Николаю IIи императрице Александре). При установке последнего, кстати, закон тоже объехали на кривой кобыле — без всякого Градсовета водрузили подле церкви Воскресения Христова у Варшавского вокзала, а это тоже памятник федерального значения.

С тем, что появился теперь у вокзала Витебского, роднит их не только пренебрежение законом. Но и крайняя убогость как замысла, так и исполнения.

Критики, сравнивающие их с 3D-изображениями или с застывшими в витрине безжизненными манекенами, убеждены: такие поделки не прошли бы Градсовет. И в первом, и во втором случае выбор места установки — следствие волюнтаристски принятого решения, никак не считающегося с архитектурным контекстом. «Памятники так не делают, их так не ставят. И то и другое — плод самодеятельности», — подчеркивает Михаил Золотоносов.

Послание пацанам

Что до воинской славы, то Александру Вахмистрову уместно было бы начать с возложения венка к месту, где некогда стояли казармы лейб-гвардии Преображенского полка. А теперь Группой ЛСР достраивается очередной корпус элитника под названием «Парадный квартал». Или к обломкам кирпичей, оставшихся от казарм лейб-гвардии первой артиллерийской бригады, — добро на их уничтожение было получено, когда Александр Иванович трудился строительным вице-губернатором, а теперь и этот участок отошел к ЛСР.

Компания ЛСР, лидирующая по числу обезобразивших Петербург новостроек, воздвигнутых на костях уничтоженных исторических зданий, в очередной раз показала: всякий закон можно обойти, если договориться с кем надо. Георгий Полтавченко, дернув за веревочку вместе с Александром Вахмистровым, публично засвидетельствовал свою причастность. Братва в схожих случаях получает основания заявлять: «Теперь мы повязаны, мы заодно, мы — банда». Создается ощущение, что для инициаторов акции в этом и заключался главный ее смысл.