Мы все с ума посходили, что ли?

Стычку между обманутыми наблюдателями и членами комиссии прервал полицейский, прокричавший: "Да что вы все, с ума посходили, что ли?!"

"И вновь продолжается бой..."

На часах три ночи, я заряжаю телефон в пустом коридоре школы – на стенах висит расписание уроков и обращенный к ученикам плакат "Знаете ли вы свои права? Право № 1. Мы все рождены свободными и равными. Каждый из нас родился свободным. Каждый из нас имеет собственные мысли и идеи. Узнайте права человека. Будущее зависит от этого".

Этажом ниже третий час "пьют кофе" члены комиссии № 60 – это шестой перерыв при подсчете бюллетеней.

– Вы делаете шестой перерыв при подсчете! Это незаконно.

– У нас в первый раз такие тяжелые выборы.

– Чем же они так тяжелы?

Ответа нет.

Полицейский Игорь (фамилию не называет) с издевкой замечает: "По телевизору уже поздравили Полтавченко с победой, а вы можете считать дальше". Затем Игорь рассказывает про свою жену, которая на десять лет его младше и ждет дома, и он хочет к ней.

Наблюдатель Алина Лебедева составляет очередной акт – комиссия исчезла на три часа, утром ей вести ребенка в детский сад. Журналистка Даша напевает: "И вновь продолжается бой", – и говорит маме по телефону, что "тут еще все надолго", член комиссии с правом совещательного голоса Алена Зубарева снова и снова перечитывает закон о выборах, кто-то слушает Шнура "Выборы, выборы, кандидаты пи...", 20-летний самовыдвиженец Михаил Александрович Македонский повторяет: "Это невозможно, это дурь какая-то, я сейчас же отсюда уеду". Его подбадривают: мол, ты же Македонский, должен биться до конца.

Три часа назад комиссия уже завершила подсчет бюллетеней: на губернаторских – результат вышел истинно чеченским, на муниципальных итоги не огласили. Однако дотошные Зубарева и Лебедева обратили внимание, что цифры не сходятся – по данным УИК, досрочно проголосовали 189 человек, однако, когда по настоянию Зубаревой стали пересчитывать "досрочку", бюллетеней оказалось всего 77. В этот момент глава участка Рухлядко неожиданно захотела попить кофе и пропала.

У замглавы комиссии Елены Васильевой и члена комиссии с правом решающего голоса (ПРГ) Владислава Егорова спрашивают, где Рухлядко, и требуют пересчитать бюллетени. Они молча смотрят в стол. Иногда вставляют, что председателю УИК не здоровится.

Вам что, инструкцию выдают – как поймали, падать в обморок и жаловаться на плохое самочувствие? – не выдерживают наблюдатели.

"Плачь, плачь..."

Рухлядко "становилось плохо" несколько раз. Днем, например, когда надо было удалить с участка члена комиссии с ПРГ Татьяну Капусто и журналистов. От журналистов она пыталась избавиться перманентно ("Удалите их отсюда!") – однако прибывший начальник отдела полиции № 77 объяснил, вероятно, ей, что задерживать 15 журналистов проблематично да и шумно. Тогда нервы дамы не выдержали, и она расплакалась.

Мы с коллегой Дашей остались на подсчет голосов – для этого, как и положено, зарегистрировались на участке (не без труда!), однако ровно в 20 часов Рухлядко вышла к нам и объявила, что в помещении могут остаться только члены комиссии с ПРГ – все остальные должны выметаться. Я потребовала норму, которой она руководствуется, и напомнила, что она нарушает законы "О СМИ" и "Об основных гарантиях избирательных прав".

– Составьте акт о моем удалении, который я оспорю. Без акта я ни шагу отсюда не сделаю, – сказала я.

– Удалитесь.

– Только с актом.

– Удалитесь.

– Да что вы устраиваете балаган! – прокричал мне седой мужчина из группы поддержки Рухлядко.

– Есть закон, так что акт, пожалуйста.

– Законы можно трактовать по-разному, – огрызнулся он.

Позеленевшая глава комиссии убежала в свой "бункер" – через десять минут комиссия приступила к подсчету. Журналистов, наблюдателей и членов комиссии с совещательным голосом Рухлядко посадила на расстояние 15 метров от стола с бюллетенями, на возражения отвечала: "Это ваши проблемы, если у вас плохое зрение!"

Алена Зубарева зачитала ей норму закона, по которой имеет право находиться там же, где и члены с правом решающего голоса (только считать бюллетени нельзя), Рухлядко снова позеленела – тяжело, когда наблюдатели знают законы.

Когда Зубарева перешла черту – отмеренное главой расстояние, члены комиссии резко перевернули стационарную урну, урна развалилась и бюллетени разлетелись.

На пол упало немного – с пола бюллетеней подняли... сильно больше.

– Да это же вброс! – вскричали наблюдатели.

– Нет-нет! – затряслась Рухлядко и опять убежала в свою комнатку.

Губернаторские выборы почти никого не интересовали – какая разница, с каким результатом победит Георгий Полтавченко. Чего не скажешь о муниципальных – в МО "Екатерингофский" шла сильная команда от "Гражданской платформы" во главе с действующим муниципалом Александром Шуршевым.

"Вмешаюсь, когда будете убивать друг друга"

Данные не сходились, Рухлядко продолжала пить кофе. На замечание наблюдателей, что в протокол о количестве досрочников вписаны липовые данные, отвечала: "Да, я знаю, что это незаконно". Васильева и Егоров отказывались пересчитывать: мол, это у вас какие-то вопросы к цифрам, у нас все нормально.

Лебедева безнадежно вопрошала, обращаясь к осунувшейся Васильевой: "Неужели вам не стыдно, ведь это незаконно. Ведь вы учитель, чему вы детей научите?"

Наблюдатели безуспешно обращались к полицейскому, который ранее заявлял, что подчиняется (!) комиссии и "не вмешивается в работу комиссии". К тому же у него работа такая – охрана общественного порядка, чтобы на участке никто не дрался и не матерился.

– Я вмешаюсь, если кто-нибудь из вас попытается кого-нибудь убить, – сказал он.

– То есть, чтобы вы прекратили этот антизаконный балаган, мы должны попытаться убить кого-нибудь из комиссии? – заметила я.

Шел четвертый час без председателя – наблюдатели стали подозревать, что она сбежала, спустившись со второго этажа по веревке. Они звонили на горячую линию юристам, и те советовали составлять акты. Лебедева сообразила позвонить по "02", ведь председатель пропала с бюллетенями. Полицейские связались с дежурившим на участке коллегой и… никто не приехал.

"Держите ее!"

Наблюдатели предупредили Васильеву и Егорова – никто до получения копий протоколов с участка не уйдет. Кто-то в отчаянии произнес: "Да лучше бы вы уже сбежали с бюллетенями, быстрее бы все закончилось!"

Комиссия совету вняла – в 4 утра появилась Рухлядко, торопливо огласила результаты, на вопрос, сколько жалоб зафиксировано, сказала: "Ноль", – отчего потеряли дар речи наблюдатели, строчившие целый день жалобы, затем швырнула пару каких-то листков членам комиссии с правом совещательного голоса и рванула к лестнице. За ней помчался Егоров с незапечатанным мешком бюллетеней – за процессией погнались наблюдатели и журналисты, которым не выдали копии протоколов.

С криками "Вы не выдали нам копии протоколов!" толпа промчалась мимо комиссии № 58, где в этот момент в тишине считали бюллетени.

– Держите ее! – кричала журналистка Даша.

К выходу подлетела депутат Заксобрания Ольга Галкина, наблюдавшая за подсчетом на участке № 58, и перекрыла Рухлядко выход. Та стала биться в истерике, звонить кому-то с просьбой быстрее подогнать машину, затем попыталась прорваться, ей это не удалось. Я снова и снова требовала у нее копию протокола, она кричала, что дала мне его, полицейский Игорь устало заметил, мол, она вам "что-то выдала". Это "что-то" было бумажкой без печатей и подписей, то есть липа – ни в один суд с этим идти нельзя.

Алина Лебедева нагнала ее в фойе и потребовала вернуться, чтобы поставить печать и подпись. Рухлядко после уговоров и требований поднялась – с трудом у нее выбили по одной (!) копии протоколов – губернаторских и муниципальных, то есть одну на десять человек.

Затем она снова побежала вниз, журналисты, которым копий так и не дали, за ней. Даша кричала: "Оля, держи ее!" Галкина заблокировала выход, расставив ноги и руки, Рухлядко налетела на нее, оттолкнула, депутат удерживала ее, тогда глава комиссии ударила Галкину. Я стала заступаться за Ольгу, Егоров набросился на меня и, несмотря на огромный мешок с бюллетенями, который у него был в руках, пнул сзади. Не давая ему меня ударить, его держала Даша. Потасовку прекратил полицейский, выбежавший с криками: "Да что вы все, с ума посходили, что ли?!" Если бы не он, драться могли бы долго, ибо за день накопилось много "вопросов".

Высвободившись, Рухлядко помчалась к машине, крикнув напоследок нам с Галкиной: "С*ки!" Мы в долгу не остались.

…Светало, изрядно потрепанные наблюдатели курили у школы и повторяли: "Это мои последние "выборы". Больше никогда".