Невидимая труба рынка

Наш народ нерационален, только когда речь идет о присоединении Крыма или об обороне Новороссии. Когда же дело доходит до проблемы личного кошелька, все рассуждают не о величии державы, а о вещах весьма приземленных. И очередь желающих сокрушить «бандеро-фашизм» становится короче, поскольку большая часть «патриотов» перебирается в очередь на покупку валюты.

За долгие годы у меня выработался стандартный ответ на вопросы о курсе и ценах. Состоит он из трех частей.

Часть первая: раньше надо было спрашивать, а не когда клюнул жареный петух.

Часть вторая: тот, кто точно скажет вам, каким будет валютный курс и какой будет цена на нефть, является шарлатаном. Если б он это действительно знал, то занимался бы валютными спекуляциями, был бы богаче Абрамовича и купил бы себе не только Челси, а всю английскую футбольную премьер-лигу. Поскольку он до сих пор ничего не купил, но дает советы гражданам (часто небесплатные), то за предсказание валютного курса в него можно кидать тухлыми яйцами, а за предсказание цены на нефть – гнилыми помидорами. Или наоборот. Курс и цена от перемены мест яиц с помидорами не изменятся.

Часть третья: если б меня раньше (до наступления кризиса) спросили о том, как сохранить сбережения в условиях такой неопределенности с курсом и ценами, я бы ответил, что их надо диверсифицировать, т. е. хранить в разных валютах. Но этот совет настолько очевиден и его так часто дают квалифицированные экономисты самых разных мастей (да и просто здравомыслящие люди), что за него я не жду ни материальной, ни даже моральной благодарности.

Впрочем, похоже, нынешний кризис продемонстрировал одно важное новое явление, характерное для современного нефтяного рынка. И хотя мы по-прежнему не можем предсказывать динамику цен, у нас в будущем появится некоторая (весьма относительная) определенность хотя бы насчет порядка цифр, которыми определяется эта цена. В десятилетие с 1998 по 2008 г. мы видели, что нефть то падала на фоне кризиса чуть ли не до нуля (12 долларов за баррель), то взлетала под воздействием спекуляций до самых небес (более 140 долларов). Сегодня, если наши предположения верны, подобный разброс становится маловероятным.

Практически все эксперты сходятся в том, что, помимо прочих факторов, важную роль в нынешнем снижении цен сыграло быстрое освоение американскими компаниями разработок сланцевой нефти. Завершились популярные недавно разговоры о том, что будет, когда нефть кончится. Дискуссии стали более трезвыми: нефть в обозримой перспективе не кончится, но в зависимости от цены будут разрабатываться или не разрабатываться новые месторождения. Поскольку добыча сланцевой нефти требует значительных издержек, ее выгодно пускать на рынок лишь при высоких ценах. Иначе добыча не окупится.

Из этого следует два вывода: один хороший для нашей экономики, другой плохой.

Начнем с плохого. Надеяться на бесконечный рост нефтяных цен нельзя. Даже если Путину вновь пойдет пруха, если в Саудовской Аравии случится оранжевая революция, в Ливии – гражданская война, а в Венесуэле люди выпьют всю свою нефть вместо кофе, нехватка энергоносителей будет заменена американской сланцевой нефтью, которую при высоких ценах станут добывать в больших объемах. То есть объективно существует верхняя планка роста.

Теперь о хорошем. Поскольку сланцевую нефть выгодно добывать лишь при сравнительно высоких ценах, обвальное падение автоматически приводит к сокращению добычи. Даже по-настоящему глубокий экономический кризис, скорее всего, не приведет к той ситуации, которая была в 1998 году. Сокращение спроса обусловит сокращение предложения – и цены удержатся. По имеющимся сейчас оценкам, удешевление нефти ниже 50 долларов за баррель маловероятно. А если оно все же произойдет, то долго такие низкие цены не продержатся.

Таким образом, цены на нефть попадают в вилку. Точно определить ее границы невозможно, однако сам факт их существования обуславливает некоторую стабильность в экономике после длительного периода полной нестабильности.

В свое время великий экономист Адам Смит говорил о невидимой руке рынка, способной обеспечивать стабильность без вмешательства государства. Рынок сам способствует росту производства дефицитных товаров. Сегодня мы сталкиваемся с действием своеобразной невидимой трубы, которая будет откачивать нефть с рынка при сильном падении цен и подавать дополнительные объемы в том случае, если удорожание энергоносителей грозит стагнацией мировой экономики.