Учитель Михаил Эпштейн: "Слабое оправдание – не мы их учили…"

"Дело в том, что тот самый сотрудник прокуратуры, который пришел в Центр развития некоммерческих организаций и способствовал присвоению ему статуса "иностранного агента", – выпускник моей школы Куницкий Макар Петрович, – пишет в своем открытом письме в Facebook Михаил Эпштейн, директор частного учебного заведения "Эпишкола". – Многие говорят, что конкретный исполнитель не виноват. Мол, понятно, что это заказ системы, а он только исполнил то, что его попросило сделать начальство. Но. Я не считаю правильным все списывать на систему. Всегда находятся конкретные исполнители. Помните, как у Е. Шварца в пьесе "Дракон": "Меня так учили"… Всех учили. Но зачем же ты оказался первым учеником, скотина этакая?"

Вечная тема: кто несет ответственность за поступки – только сам человек или доля ответственности лежит на его родителях, учителях? Об этом корреспондент "Новой" говорит с Михаилом Эпштейном.

– Ваша реплика в фейсбуке о выпускнике вашей школы, попавшем в нравственно сложную ситуацию в связи с необходимостью исполнять закон об "иностранных агентах", – не сиюминутная реакция, это результат жизненного опыта. Но ведь нечто подобное творится уже не первый год, почему сейчас вы так остро отреагировали?

– Достало. Хотя, конечно, поводом был шок от того, что моих любимых друзей закрывает мой выпускник. Но это и результат размышлений о том, что происходит в стране, что с этим делать, как помочь нашим детям пережить наступающие трудные времена, сохранив самоуважение и человеческое достоинство.

– Но ваш выпускник не совершил ничего незаконного!

– Конечно, в этом-то и дело! Но принимаемые в последнее время в стране законы приводят к противостоянию хороших людей… И тут вдруг оказывается, что в это противостояние втянуты близкие вам люди…

– Почему вы считаете, что ответственны за гражданскую позицию учеников?

– Для педагога это, наверное, естественная реакция. Да, учителя – не боги, но, на мой взгляд, доля нашей вины есть – мало уделяли внимания гражданскому воспитанию, нравственным коллизиям, возникающим в сложных социально-политических ситуациях. Мы, взрослые, не смогли предугадать, что в стране все так обернется. Что проблемы выбора между совестью и карьерой, которые стояли крайне остро в 30-е годы и позже перед нашими родителями и дедами, встанут и перед нашими детьми. Об этом их надо было как-то предупредить! Не снимаю ответственность с нашего выпускника – он взрослый человек. Но мы десять лет участвовали в его гражданском становлении и мы тоже за его поступки отвечаем! Видимо, недоработали. Другой вопрос – что делать теперь? Как нам менять жизнь школы, понимая, что с проблемами такого выбора наши ребята будут сталкиваться все чаще? Мой текст в соцсетях был в первую очередь обращен к коллегам, часть которых считает, что нам надо обсуждать случившееся с разных позиций, с ребятами в том числе. Это продолжение нашего давнего педагогического спора – школа учит только физике и математике или школа учит гражданственности? У нашего выпускника положение непростое, выбор небольшой – либо соблюдать закон, либо – если он понимал, что соблюдая этот закон, он приносит несчастье другим, – уходить из системы. Это неслабая развилка, в которой человек оказывается из-за того, что творят наши власти.

– Вы со своим учеником разговаривали?

– Я написал ему письмо, он не ответил. Знаю, что еще несколько человек с ним пытаются связаться по телефону, по почте – пока безответно. Написал примерно то же, что и в фейсбуке: признал, что мы недоработали как педагоги. И высказал мнение, что, на мой взгляд, он должен сделать какой-то выбор, потому что все, похоже, катится к тому, что это будет не последнее его дело и в конце концов он с коллегами-прокурорами может скоро прийти в школу, где работает его мама, в ту, где он сам учился…

– Никогда не слышала, чтобы педагогическая общественность брала на себя ответственность за то, что Чикатило такой вырос, что Ежов или Берия такое творили, – а ведь у них у всех учителя были…

– Слабое оправдание – не мы их учили… А этого парня воспитывали мы, и нам за него отвечать, простите! И думать, что делать дальше… Для большинства в обществе и для многих моих коллег эти законы еще мало что значат, многие педагоги и не знают, что такое некоммерческая организация. А для меня и нашей школы – это понятно и больно, потому что я живу этим делом уже почти 25 лет.

– Даже самого порядочного человека обстоятельства жизни, работы иногда ставят в такое положение, что он – вольно или невольно – переходит черту…

– Понятно, никто из нас не кремень, никого не хочу осуждать. Говорю о себе в первую очередь – я знаю, я чувствую, что с выпуском, где учился этот молодой человек, с его поколением мы не договорили про это. Не акцентировали специально внимание школьников на истории 30-х годов, на тех личностных коллизиях, которые у людей тогда возникали. Чтобы ребята прочувствовали проблемы и противоречия того времени, а не просто прочитали параграф и получили оценку. Не догадывался я десять лет назад, что эти времена так быстро начнут возвращаться… Близорук, значит, был. 

ЦИТАТА

Александр Адамский, учитель: "Михаил Эпштейн написал пронзительный, тонкий, очень совестливый и точный текст. Не только об ответственности учителя, в целом – о смысле учительства и учительствования. То, о чем пишет Михаил Маркович, и есть, на мой взгляд, педагогика. Ее смысл. И цель. Болтовня о размытости внешнего (государственного, общественного) целеполагания, ориентиров, заказа – это оправдание отсутствия внутреннего нравственного учительского ориентира, выученная беспомощность, как теперь говорят. Трагедия в том, что такие тексты появляются в тяжелые моменты, в очень драматические, даже страшные ситуации. И остаются в истории. И я очень надеюсь, что многие в подобных случаях вспомнят своих учителей и остановятся. В последний момент".