Кто на кого бросает тень

Цель того, что делает Наталья Владимировна, безусловно заключается в том, чтобы опорочить Баснер или бросить на нее тень. (…) Вот лишь некоторые примеры. Елена Вениаминовна Баснер именуется в статье (ХХХХ. – Ред.) Еленой Васильевной; о существовании поддельной картины Б. Григорьева в 2001 г. не было и речи (да и самой подделки в то время не существовало); никаких кулуарных «бесед» с искусствоведом Т. А. Галеевой, выступавшей в суде 5 августа, Шкуренок не вела (в статье упоминается о «короткой беседе в кулуарах»)».

Действительно, ошибка в отчестве Елены Баснер была допущена, как и 2001, а не 2011 год указан ошибочно. На сайте эта информация была оперативно исправлена, в типографию газета ушла, увы, с опечатками, что, на мой взгляд, никак не свидетельствует о желании опорочить кого бы то ни было.

Что касается моего разговора с Галеевой, хочу напомнить обстоятельства судебного заседания. 12 августа (а не 5-го, как Вы утверждаете), Тамара Галеева давала показания в суде. После заседания я сразу начала расспрашивать Тамару Александровну – мы говорили именно об использовании Борисом Григорьевым мягкого карандаша. Разговор длился минуты три-четыре, его я назвала кулуарным – формально он происходил не в коридоре, а в зале, но по сути был именно кулуарным, и у меня есть свидетель – женщина, сидевшая перед нами и принимавшая участие в нашем разговоре.

«Особо хочу остановиться на рассуждении журналистки о том, что Елена Баснер «потратила более полумиллиона своих (?) средств на разработку оригинального инструмента определения временного периода создания живописных полотен». Во-первых, Е. В. Баснер работала несколько лет в международном аукционном доме Bukowski’s, где получала сравнительно высокую зарплату; во-вторых, трата суммы в 500 тысяч рублей, полученных законным путем, не образует «состава» – ни уголовного, ни морального. А вот вопросительный знак в скобках носит – в данном контексте – заведомо провокационный характер, ибо содержит намек на криминальный способ обогащения. Вы же знаете логику нашего обывателя: «Вон, смотрите, целых 500 тысяч из своего кармана вынула! Откуда у нее такие деньги!»

Во-первых, я не считаю читателей «Новой газеты» ограниченными обывателями. Во-вторых, знак вопроса после слова «своих» я поставила сознательно: в разработке метода определения возраста картин участвовала большая группа людей, что, согласитесь, может предполагать их финансовое участие. В тексте нет ни слова о «составе преступления – ни уголовного, ни морального». Что касается суммы, то в суде Андрей Крусанов говорил о примерно ста пробах, проверка каждой из которых обходилась в 5–6 тысяч рублей. В одном из своих интервью (журнал «Город 812» 26.10. 2009) Елена Баснер говорит о 400 пробах. Следовательно, сумма возрастает в несколько раз.

Допускаю, что Баснер могла потратить и пару миллионов рублей, но тогда встает вопрос: если Елена Вениаминовна была состоятельным человеком, почему она не вернула Андрею Васильеву деньги, которые получила за продажу фальшивки, когда факт подделки был установлен окончательно? Понятно, что не вся сумма – 250 тысяч долларов – осталась у нее, но она даже не попыталась договориться с Васильевым о каких-то условиях возврата. Согласитесь, возврат денег за продажу, даже по неведению, фальшивки – нормальное явление у людей и организаций, которые дорожат своей репутацией. Я разговаривала с Михаилом Каменским, директором Сотбис в Москве, он сказал, что их аукционный дом всегда возвращает деньги в случае, если сделка поставлена под сомнение одной из сторон, им не нужны скандалы. И если бы Елена Вениаминовна еще в 2011 году обсудила с Васильевым условия возврата, не было бы никакого суда, расследования, никто не обсуждал бы подписанные Баснер заключения на фальшивые картины. Этот процесс чисто уголовный, и здесь нет заговора против интеллигенции.

«Тенденциозно изложена деталь, касающаяся контурного и свинцового карандаша (советую Вам взглянуть в конец статьи, где об этом сказано). Не будь я, как говорится, «в теме», то даже я, специалист с высшим искусствоведческим образованием, ничего не понял бы в этой невнятице. Но для того и написано столь неясно, чтобы читатель задумался: а ведь что-то там, у этой Баснер, и в самом деле нечисто».

 Вопрос об использовании Борисом Григорьевым карандаша, похоже, был очень важен – иначе адвокаты Баснер не задавали бы его почти всем свидетелям. Что подтверждает отрывок из письма, которое мне на электронную почту прислал Евгений Солдатенков, завотделом реставрации Русского музея: «Спасибо за последнюю статью… Особенно мне приятно было услышать уточнение Т. Галеевой о характере карандашного рисунка на работах Б. Григорьева».

«И в итоге получается, что «Новая газета» выступает как рупор и союзник Следственного комитета РФ, затеявшего по команде А. И. Бастрыкина это постыдное «дело», о котором год с лишним тому назад определенно высказался М. Б. Пиотровский: «Плевок в лицо всей российской интеллигенции».

Михаил Пиотровский сказал эти слова по поводу ареста Елены Баснер 31 января 2014 года и содержания ее в СИЗО, а совсем не поводу всего «дела»: «…когда женщину гуманитарной профессии на несколько дней сажают в тюрьму, это плевок в лицо всей российской интеллигенции».

Что касается «Новой газеты» как рупора и союзника СК РФ, то пусть это обвинение останется на Вашей совести.