Суд разрешил захватывать лес

Суд узаконил огораживание 560 гектаров леса и двух озер лишь на том основании, что лесной забор "по всей форме" был согласован органами исполнительной власти Ленинградской области – Комитетом по природным ресурсам и Комитетом поохране, контролю и регулированию использования объектов животного мира. Иными словами, суд поставил решения региональных властей выше федеральных кодексов – лесного и водного.

Речь идет об известном заборе охотхозяйства "Приозерское общество охотников и рыболовов" (ПрООиР) периметром 13 км, который огораживает 880 га (из них 560 га лесного фонда) в Приозерском лесничестве недалеко от поселка Кузнечное. Забор был возведен в 2012 году и с тех пор экоактивисты не переставали с ним бороться. Однако в течение трех лет все контрольные и надзорные органы региона (Природоохранная прокуратура, Комитет по природным ресурсам, Комитет по госконтролю природопользования) дружно вставали на сторону владельцев забора. Единственным, кто предпочел интересам коммерсантов федеральное законодательство, оказался Верховный суд. В прошлом году по иску движения "Открытый берег" он отменил нормы регионального закона 173-ОЗ, который в нарушение Лесного кодекса разрешал ставить заборы в лесах.

Правда, и после этого охотхозяева не поспешили убирать свой забор, а Комитет по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира (в просторечии – Комитет по охоте) сделал несколько попыток выйти через областной ЗакС с инициативой по изменениям Лесного кодекса в части разрешить-таки заборы. Впрочем, в свете последних событий это, кажется, уже не важно. Ведь если при наличии прямого запрета огораживания лесных участков в Лесном кодексе (ст. 11) и перекрытия доступа к берегам в Водном кодексе (ст. 6), лишний раз подтвержденного определением Верховного суда (20.09.2014), Приозерский суд принимает решение в пользу установки забора – то зачем вообще нужны эти кодексы?

Владелец забора даже не пытался отрицать, что доступ в лес он перекрыл. Лес с озерами областное правительство предоставило ему в аренду под "полувольное разведение диких животных в искусственно созданной среде обитания" (правда, среда обитания на самом деле была создана природой, но это не важно). Цель разведения – продажа права поохотиться на них, причем прямо в этом так называемом вольере. ПрООиР, а вместе с ним и прокуратура, Комитет по охоте и Комитет по природным ресурсам заявляли, что без забора дикие животные могут разбежаться, а посему забор необходим. Конечно, разбегутся, если их тут убивают! Интересная деталь: единоразовый вступительный взнос в Приозерское общество охотников и рыболовов составляет 5 млн рублей, а ежегодный членский – 120 тысяч (как установлено в 2013 г. комиссией по экологии областного ЗакСа, которая по просьбе активистов решила разобраться в истории с забором). Иначе говоря, Лесной кодекс был проигнорирован судом ради крайне узкого круга лиц (вряд ли каждый охотник способен отдать пять миллионов).

Осмелимся предположить, что этот абсурдный ценник создан именно для того, чтобы в общество вообще никто не вступал и вольер оставался элитной резервацией для его хозяев. Кто же эти люди? В поселке Севастьяново, ближайшем к забору населенном пункте, мы несколько раз слышали имя вице-губернатора Сергея Яхнюка: якобы это именно он огородил себе лесную латифундию. В суде представитель ПрООиР "не смог" отметить на вопрос, сколько в обществе членов. А еще он отказался отвечать на интересный вопрос, позволяет ли забор охотиться на полувольно разведенных животных все 365 дней в году. Дело в том, что охота в нашей стране строго регламентирована по календарю. В сумме наберется не так уж много дней, когда можно легально стрелять по копытным. А в огороженном лесу, получается, эти нормы не действуют: животные там считаются собственностью охотхозяйства.

Мы теряем лес

Процесс показал не только хрупкость федерального законодательства перед интересами местной элиты, но и вообще слабые перспективы решить какой-либо природоохранный конфликт в судебном поле. В течение многих лет фразы типа "прекратите хулиганить/митинговать/ломать заборы, подавайте цивилизованно в суд" были любимыми присказками чиновников. Тем более что до всех судов активисты провели под поселком Севастьяново две демонтажные акции. Успехом они, понятно, не увенчались. Сломанные участки в несколько сот метров (ничто по сравнению с общей длиной периметра) были быстро восстановлены, а по факту демонтажа полиция возбудила уголовное дело.

Вот и решили активисты последовать совету чиновников. Сначала подали в суд против прокуратуры – за бездействие. Проиграли. Суд сослался на уже упомянутый областной закон 173-ОЗ, разрешавший лесные заборы в Ленобласти. Тогда, напомним, "Открытый берег" его оспорил. Но напрасны оказались надежды, что после этого прокуратура пересмотрит свое отношение к забору. Она провела вторичную проверку и приняла… то же самое решение. Тогда активисты предприняли последнюю попытку: подали прямой иск против владельцев забора о нарушении своих личных прав на доступ в лес.

Нельзя сказать, что судья И. Брежнева совсем проигнорировала существование Лесного и Водного кодекса. Нет, в своем решении она честно написала, что доступ на арендованные лесные участки у граждан по закону есть. Но… но ведь забор согласован по всем правилам! В самом деле, не может же Комитет по природным ресурсам и Комитет по охоте издать неправомерный акт! Итог: судебное решение состоит как бы из двух частей. Первая – цитирование ст. 11 Лесного кодекса, согласно которой доступ в лес должен быть обеспечен. А вторая – перечисление всевозможных договоров, разрешений, согласований, заключений и проч., которые наштамповала для ПрООиР исполнительная власть региона. И вроде как все они изданы "по форме". А значит (цитируем), "возведение изгороди и, соответственно, ограничение свободного доступа на огражденную территорию соответствует положениям закона и не вступает в противоречие с нормами лесного законодательства".

Противоречие? Абсурд? Да, но этот абсурд завизирован судом. И хотя право у нас не прецедентное, наличие такого решения может иметь самые печальные последствия, причем не только для нашего региона. Леса огораживают по всей стране, и отныне все заборовладельцы смогут сослаться на решение Приозерского суда. Заметьте: предельное количество зон "полувольного разведения животных" в законе никак не определено. А это значит, что они могут быть повсюду, где это выгодно. В пределе – вплотную одна к другой. А значит, леса могут покрыться сплошными заборами. И теперь это будет даже "законно"!

Вскоре после строительства приозерского забора, по соседству, в Карелии, появилась еще одна закрытая лесная резервация – "полувольное разведение животных" ООО "Охотничье хозяйство Черные камни". Площадь "вольера" там уже 4 тысячи га, а длина забора – около 40 км. Аппетиты охотхозяев растут. В июне жители деревень, отрезанных от леса забором, провели митинг. В ответ на резолюцию митинга глава республики Александр Худилайнен (тот самый, который в бытность главной Гатчинского района Ленобласти подписал продажу Сиверского леса. – Прим. ред.) написал, что никакого нарушения закона в заборе не видит. Пару недель назад жители подали на забор в суд. Учитывая опыт Ленобласти, судебные перспективы вырисовываются не очень оптимистичные. Да и лесные перспективы для всей страны не особенно хорошие.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Анастасия ФИЛИППОВА, координатор программ РОО "Новый экологический проект":

– В сложившейся ситуации настораживает не столько позиция Приозерского городского суда, сколько сложившийся правовой вакуум, бездействие и беспомощность профильных комитетов правительства Ленобласти. По закону принятиенормативных правовых актов, регулирующих отношения в области охраны и использования объектов животного мира и среды их обитания, взаимодействие с федеральными ведомствами – полномочия региона. Однако на сегодняшний день вопрос о создании инфраструктуры для полувольного разведения животных никак не урегулирован. О наличии актуальных и утвержденных Комитетом по охране, контролю и регулированию использования объектов животного мира рекомендаций мне также ничего не известно. В этой связи ни общественности, ни охотникам не ясны границы дозволенного, их просто не существует. Если ПрООиР можно огородить 560 га лесного фонда в Приозерском районе, то почему бы завтра условному ООО "Ромашка" не построить вольер на 1000 га под Токсово или на берегу залива? Где понятные и согласованные со всеми заинтересованными сторонами правила и нормативы? Получается, что вместо того, чтобы заниматься регулированием отношений в сфере охотничьей деятельности в регионе, комитет продолжает жить по понятиям и фактически сам же и провоцирует возникновение конфликтных ситуаций.