По ту сторону сказки

Яак Килми – режиссер, сценарист, оператор, художник. В 1998 г. окончил факультет кино и телевидения Таллинского педагогического университета. Работал на телевидении. Известен как автор фильмов «Бунт свиней» (2004, приз Московского международного кинофестиваля), «Диско и ядерная война» (2009) и других.

Арбо Таммиксаар – художник, дизайнер, сценарист. Изучал биологию в Университете Тарту, дизайн – в Эстонской академии искусств, в 2001-м окончил факультет кино и телевидения Таллинского педагогического университета. Как художник, выставлялся в Нью-Йорке, Берлине и Брюсселе. Карьеру в кино начал документальным фильмом «Фрицы и блондинки» (2008).

– Главный герой фильма «Христос живет в Сибири» живет как раз в Петербурге: Магомед пишет письма в администрацию президента с требованием вернуть ему жену и трех детей, что сбежали в Сибирь к Виссариону и живут в его Городе Солнца. Как вы нашли этого человека и уговорили сниматься?

Яак Килми: Его не надо было уговаривать: Магомед часто участвует в разных ток-шоу на телевидении, очень любит самопиар. Но он не наш главный герой. Через его борьбу за жену и детей мы показываем конфликт между двумя мирами, но прекрасно знаем, о чем он умалчивает: о своей первой дагестанской семье (а он дагестанец), о трех взрослых сыновьях от первого брака. Конечно, Магомед чувствует себя оскорбленным, его кавказская гордость уязвлена, но наши герои – все-таки его маленькие дети, которые живут в сибирской общине.

Арбо Таммиксаар: В них как в зеркале видна жизнь виссарионовской общины, чем там живут люди. Дети более откровенны и свободны. Причем Виссарион для них не какой-то небожитель – он рядом, его не сравнить с Лениным, который, как известно, тоже был всегда с нами. Виссарион живет по соседству, к нему можно заходить, вопросы задавать. И дети спрашивают его: что, например, делать, если родители слишком строгие? А Виссарион отвечает – с юмором, легкостью, не вещает как оракул.

– А почему вы не хотели снимать самого Виссариона?

Яак: Замысел фильма когда-то родился, параллельно у меня и Арбо, со встречи с ним лично в Таллине – на конференции под названием «Жизнь после капитализма». Но для съемок Виссарион недоступен.

Арбо: Виссарион уже три года не дает интервью. А если бы и дал, мы бы получили его официальную точку зрения и сделали пропагандистское кино, чего совершенно не хотелось.

– Чего же вам хотелось?

Яак: Мы попробовали стать максимально объективными и вовсе не показывать свою точку зрения на эту общину, поэтому в нашем фильме вовсе нет закадрового текста.

Арбо: Надо сказать, в последние годы виссарионовцы стали очень подозрительными и не любят журналистов. Они рассказывают, что те приезжают, кажутся поначалу нормальными людьми, а потом в закадровом тексте к сюжетам слышишь: «Эти проклятые сектанты, там не кормят людей, антихрист…»

Яак: Поэтому Арбо поехал туда с семьей и детьми и прожил в одном из сел виссарионовцев – в Гуляевке – девять месяцев.

Арбо: Это было доказательством, что мы не сторонние соглядатаи, но это было и хорошее время для нас. Как в сказке. Моя жена снимала сериал о нашей жизни у виссарионовцев для эстонского телеканала, по серии в неделю. Он был очень популярен и стал хорошей рекламой для фильма «Христос живет в Сибири». (Смеются.) Правда, когда она решила перевести одну часть сериала на русский, переводчица, узнав, что это о Виссарионе, категорически отказалась. Все-таки в России очень плохо к виссарионовцам относятся.

– А эта секта случайно не запрещена?

Арбо:Нет, более того, их любят власти, потому что в селах виссарионовцев рождаемость в девять раз выше, чем в среднем по России. И когда губернатору Красноярского края надо показать иностранцам, как хорошо у него живется, он везет гостей к виссарионовцам, демонстрирует, что в селах цветет жизнь. Православные их проклинают, конечно, называют сектой антихриста. А я бы не использовал слово «секта», это община. В Виссариона как новорожденного Христа мне поверить трудно, я католик. У меня не такие чувствительные сенсоры, чтобы знать, кто Христос, а кто нет, но то, что он делает жизнь людей лучше, это точно. Они свободные, самостоятельные, жизнерадостные, и главное – дети их тоже.

Яак: В общем, мы думаем, что менять жизнь к лучшему – это хорошо.

– Звучит как-то идеалистично, чуть ли не сказочно. Таков ли вывод и в фильме?

Арбо: А рабочее название нашего фильма и было «Сибирская сказка». Виссарионовцы все-таки пытаются создавать у себя сказку – дома, архитектура, убранство. Они же все творцы – пишут стихи, рисуют, танцуют.

Яак: Когда там оказываешься впервые, то чувствуешь, что это ненормально: все люди постоянно улыбаются, потому что жизнь должна быть красивой. Диктат красоты находится в конфликте с реальностью – об этом и фильм. В нем есть сказочные моменты, но иногда можно заглянуть и за зеркало, по ту сторону сказки.