"Русская зима пришла всерьез и надолго. Но нам нужно проснуться"

В Москве и Петербурге сегодня фильмом Сергея Лозницы "Событие" – о событиях августа 1991 года в Ленинграде – открывается "Артдокфест". Почему "Событие" не станет событием для России, но каждый должен его увидеть?

– Какими были ваши дни августовского путча?

– Я снимал картину на «Ленфильме» и был во всех практически точках, где снят фильм Лозницы. Это такие слепки времени, оттиски… Я там был, и в то же меня там не было, и такое ощущение, что этого не было. «Событие» – фильм, в котором нет практически крупных планов. Это фильм про народ, про общество, и при этом безумно личностный, слишком личностный, потому что он стал вызовом для каждого из нас. Этот фильм, может быть, в первую очередь создан для того, чтобы его увидели в Петербурге, в городе одной революции, которая в XX веке коренным образом изменила жизнь на многие поколения в России. И родины другого события, которое не превратилось в революцию. По нашей вине – и вашей, и моей. И всех тысяч людей, которые пришли тогда на площадь с открытыми сердцами и с абсолютно пустой головой.

– Но они же пришли, мы пришли. Теперь мы ежегодно приходим 19 августа к Мариинскому дворцу, несколько десятков людей. И я думаю – а куда делись те тысячи? Ну не все же умерли или уехали? Так где они?

– Вот поэтому на меня фильм произвел очень сильное эмоциональное впечатление. Жестокостью поставленных в нем вопросов, подчеркиваю: не жесткостью, а именно беспощадностью постановки вопросов. Каждый должен посмотреть этот фильм. Нет, не для самоочищения, для… знаете, есть такое слово – "причастие". Вот это слово тоже могло бы стать названием картины Сергея Лозницы.

– А можно ли сравнить появление такого фильма с появлением в свое время «Покаяния» Тенгиза Абуладзе?

– Можно было бы сравнить, но для этого фильм должен стать общественным событием, каким в свое время стало «Покаяние». Я прекрасно помню день премьеры фильма Абуладзе в Москве, в кинотеатре «Россия», я был на этом показе. Это было покаяние для нас всех – мы тогда были готовы, общество было тогда готово к покаянию, к анализу произошедшего, самоочищению. К правде оно было готово. Я тогда работал ночным уборщиком в кинотеатре, выходил утром и видел, что люди уже стоят у газетного киоска, потому что мы были жизненно заинтересованы в информации. Нам казалось, что если мы первыми не прочтем новое откровение о нашем кровавом прошлом, то не сможем вступить в новый день, утренний чай выпить.

А сейчас общество не готово. И я уверен, что фильм Сергея Лозницы в России сейчас событием не станет, потому что мы не хотим этого знать. Мы все, вся страна находится в каком-то благостном сне, хоть нас лишили уже и турецких помидоров даже. Именно поэтому я предложил для "Артдокфеста" девиз "Не спи, замерзнешь!". Три года назад, когда мы снимали фильм "Труба", у нас случилась технологическая авария, и я помню, как мой организм погружался в холод и сон, убаюкивал сам себя. И просто чудо меня разбудило, мы все остались живы, потому что вырвались из сна. Сон – страшная вещь, страшнее только страх, но со страхом ты можешь вступить в бой, а спящий ты беззащитен. И вот нас сейчас усыпляют. А русская зима пришла всерьез и надолго. Но нам нужно проснуться.

– Вы говорите "мы", но ведь вы же не спите, вы все понимаете.

– А я не отделяю себя от всех. Потому что если я себя начну отделять от своей страны, это для меня как художника путь в никуда, я потеряю связь с обществом. Когда я делаю свое кино, я обращаюсь к людям, которых я понимаю. Даже к тем, чьи взгляды я не разделяю, но я их понимаю. Художник всегда должен будоражить общество, и в любом обществе говорить: "Не спи, замерзнешь!" Вопрос в том, что в одном обществе спит три человека, а в другом спят почти все. В одном обществе ты можешь говорить тихо и доверительно, а в другом должен выходить на площадь.

За расписанием и новостями АРТДОКФЕСТ/ПЕТЕРБУРГ следите здесь.