Судебный мотив

Судебное решение по Дому Мордвиновых ломает запущенный ведомством Сергея Макарова механизм: изменение предмета охраны под "интересы застройщика" и разрешения на работы, влекущие утрату подлинности памятника, признаны незаконными. А предложенная главой КГИОП трактовка статей федерального закона – неправомочной и приводящей к правовой незащищенности объектов наследия.

Как уже рассказывала "Новая", Куйбышевский районный суд Петербурга признал незаконными выданные КГИОП 10 и 16 июля 2015 г. разрешения на работы по Дому Мордвиновых (ул. Глинки, 4). Ставшее теперь доступным мотивировочное решение представляет отдельный интерес. Во-первых, в нем фиксируется вся цепочка противоправных действий, приведших к утрате значительной части подлинного объекта наследия. Во-вторых, дается очень грамотное и однозначное толкование тех норм закона, которыми пытаются манипулировать чиновники в интересах бизнеса. Последнее обстоятельство выводит значимость этого судебного решения за рамки процесса по делу об отдельно взятом петербургском памятнике, поднимая на общероссийский уровень.

Корректировка под "интересы застройщика"

Сергей Макаров (как не единожды публично декларировалось им самим) настаивает на том, что сберегать весь объект культурного наследия целиком нет нужды, достаточно сохранять лишь то, что включено в его предмет охраны.

В случае с Домом Мордвиновых и такой минимизации показалось недостаточно. Определенный экспертизой 2009 года (при включении в госреестр) и зафиксированный в паспорте объекта (2011 г.) предмет охраны не позволял реализовать задуманное "приспособление" под гостиницу. И его попросту урезали – причем без всякого на то законного обоснования. Экспертиза 2013 года, выполненная Э. Л. Иониди, В. В. Фоминым и С. Е. Шуньгиной, проводилась с целью определения возможности означенного приспособления. Чтобы "впихнуть невпихуемое", это трио специалистов попутно рекомендовало изменить предмет охраны, представив описание его "уточненного" перечня. В результате, как установил суд, оказались исключены из-под охраны значительные элементы памятника, такие как:

– объемно-пространственное решение: габариты дома на уровне цокольного (подвального), первого и второго этажей;

– конструктивная система здания: капитальные стены лицевого дома, капитальные стены флигеля, исторические отметки исторических межэтажных перекрытий;

– архитектурно-художественное решение фасада: оконные проемы по Театральной ул. (габариты, конфигурация, местоположение) в части 1 и 2 оси в уровне первого этажа левой части.

Строго говоря, охранному ведомству следовало бы завернуть акт такой экспертизы. Поскольку, как указал суд, перед экспертами не ставились такие цели, как определение или изменение предмета охраны, и соответствующих выводов в заключении экспертизы не имеется.

Однако КГИОП поставил согласовательный штамп на акт экспертизы 23 августа 2013 г. (подписано В. А. Луневым, ныне в комитете уже не работающим). Новый руководитель комитета, заступивший на пост председателя в августе 2014-го, не только не положил предел этой преступной цепочке, но продолжил ее и довел до нужного застройщику результата – выдачи разрешения на строительство. Причем решение об утверждении предмета охраны было принято только в октябре 2015-го – то есть уже после выдачи разрешений на производство работ, хотя должно было ему предшествовать.

Комитет по сей день упорствует в отстаивании правоты таких действий. Ссылаясь, например, на то, что корректировка предмета охраны была произведена потому, что Дом Мордвиновых претерпел многочисленные изменения в послереволюционные годы.

Однако, как указал суд, "из предмета охраны были произвольно исключены не только фрагменты здания, перестраивавшиеся в советский период времени, но и те элементы, которые бесспорно являются историческими и не подвергались позднейшим перестройкам (что не оспаривается участниками процесса)".

Впрочем, по мнению суда, довод о наличии перестроек "сам по себе не имеет правового значения, поскольку в настоящем случае идет речь не о целесообразности мониторинга объекта культурного наследия, а о нарушении порядка внесения изменений в предмет охраны памятника ("под интересы застройщика")".

Положили на сохранение

Побита и позиция главы охранного ведомства в части толкования статьи 5.1 73-ФЗ, устанавливающей запрет на новое строительство и изменение габаритов существующих в границах территории памятника объектов.

"Суд критически оценивает доводы КГИОП и заинтересованных лиц о том, что данная норма "распространяется не на сам объект культурного наследия, а на иные объекты, находящиеся на его территории", – отмечается в мотивировочном решении. – При этом суд, системно толкуя вышеназванный федеральный закон, учитывает, что статья 5.1 предусматривает требования к осуществлению деятельности в границах территории объекта культурного наследия (а именно такое наименование данная норма имеет), то есть распространяет свое действие как на сам объект культурного наследия, так и на иные объекты (если таковые имеются на его территории)… Противоположная позиция, по мнению суда, привела бы к правовой незащищенности самого объекта культурного наследия, имеющего определенную культурную ценность, в отличие от каких-то иных объектов, расположенных на его территории, но такой ценностью не обладающих".

Судебным решением разъясняется, что в статье 5.1 перечисляются виды запрещенной на территории ОКН деятельности, как то: строительство, увеличение габаритов и др. Допущение "за исключением работ по сохранению объекта культурного наследия или его отдельных элементов" относится только к "проведению земляных, строительных, мелиоративных и иных работ", но не распространяется на все виды деятельности.

"Иное толкование нормы, с точки зрения задач указанного федерального закона, направленного на сохранение объектов культурного наследия, обессмысливает запрет законодателя на увеличение объемно-пространственных характеристик существующих на территории памятника объектов", – заключил суд.

В решении указывается, что согласно ст. 40 73-ФЗ, сохранение объекта культурного наследия – это меры, направленные на обеспечение его физической сохранности и сохранение его историко-культурной ценности. А из ст. 33 следует, что объекты культурного наследия подлежат государственной охране в целях предотвращения их повреждения, разрушения или уничтожения, изменения облика и интерьера.

Этим целям оспариваемые акты КГИОП, выданные как меры сохранения памятника, не отвечают, определил суд: "поскольку ни физическая сохранность "Дома Мордвиновых", ни его полная историко-культурная ценность не обеспечиваются, облик и интерьер здания не сохраняются".

Более того, эти акты КГИОП суд оценил как "противоречащие целям государственной охраны объектов культурного наследия". По смыслу ст. 3 73-ФЗ, ценность объектов культурного наследия определяется тем, что они являются подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры, свидетельством эпох и цивилизаций, указывается в решении. Тогда как "возводимое новое 6-этажное здание гостиницы с подземным паркингом (с включением отдельных элементов от снесенного здания "Дома Мордвиновых") таким качеством подлинности обладать не может".

В решении суда также отмечается, что оспариваемое разрешение на строительство и разрешение на производство работ напрямую предусматривают снос неправомерно исключенных из-под охраны элементов памятника и видоизменение его самого. И что в настоящее время часть особенностей, составлявших предмет охраны, уже "безвозвратно утрачена".

В итоге суд пришел к заключению, что не могут быть признанны законными ни акт экспертизы 2013 года, ни действия КГИОП по его согласованию, ни основанные на данном согласовании разрешение на работы по сохранению и разрешение на строительство.

Но в части оспаривания акта экспертизы истцам было отказано из-за пропуска срока на обжалование. Оба разрешения КГИОП постановлением суда признаны незаконными.

Напомним, что ранее как незаконные оценила эти распоряжения КГИОП и Городская прокуратура – дело по ее заявлению рассматривается Арбитражным судом.