Дом Абазы подрежут под инвестора?
Очередная экспертиза исторического здания на Фонтанке, 23, рекомендовала исключить из предмета охраны мешающие реконструкции элементы.
Судьбу памятника в ближайшее время решат кулуарно: в рамках закрытой рабочей группы. Обсуждение экспертизы, выполненной одним ее членом под проект другого, не сулит особых сюрпризов и почти наверняка закончится с пользой для обоих и заинтересованного бизнеса. Что же до интересов самого объекта культурного наследия, то их, похоже, градозащитникам вновь придется отстаивать в суде.
Расстройство слухового аппарата
Выполненную «Студией-44» концепцию приспособления дома Абазы под гостиницу (см. «Новую» от 12.03.2016) Совет по сохранению культурного наследия одобрил с оговорками – при условии приведения ее в соответствие требованиям действующего законодательства.
В представленном варианте она противоречила, в частности, требованиям статьи 5.1 73-ФЗ, запрещающей изменение габаритов существующих на территории объекта культурного наследия строений. А концепцией предусматривалась надстройка всех флигелей, кроме западного, дополнительными тремя-четырьмя этажами. Это оценивалось градозащитниками не только как запрещенное законом новое строительство, но и как нарушение предмета охраны (к нему, в частности, отнесена «объемно-пространственная композиция домовладения» с трехэтажными флигелями конца XVIII века). С чем не спорил и руководитель «Студии-44» Никита Явейн, пояснявший на весенней встрече с общественностью: «В чем мы нарушаем предмет охраны – в лицевой части раскрываем один дверной проем, под ним разбираем гранитный цоколь, в первом дворе десять оконных проемов превращаются в дверные, меняется местоположение нескольких исторических лестниц».
Координатор движения «Живой город» Юлия Минутина, выступавшая на совете в качестве рецензента концепции приспособления, также указала на ее несоответствия 73-ФЗ и рекомендовала доработать проект с учетом действующего законодательства.
Председательствующий Игорь Албин поставил на голосование предложение: одобрить предпроектные решения с учетом высказанных замечаний.
Совет поддержал такое решение (при двух, включая Юлию Минутину, воздержавшихся и одном голосе против – зампредседателя Петербургского ВООПИиК Александра Кононова). Однако в протоколе заседания совета, опубликованном на официальном сайте КГИОП, формулировка оказалась искажена: осталось одно одобрение, без необходимости учесть высказанные замечания о противоречиях законодательству.
Координатор инициативной группы защитников дома Абазы Людмила Зверева, изумленная такой подменой, обратилась за разъяснениями в КГИОП и попросила главу ведомства «проконтролировать внесение соответствующих изменений в протокол заседания». Но Сергей Макаров в своем ответе продолжал упорствовать: «Согласно имеющейся видео- и аудиозаписи, председательствующий на заседании совета вице-губернатор Санкт-Петербурга И. Н. Албин вынес второй вопрос повестки на голосование со следующей формулировкой: «Ставлю на голосование. Напомню: это предпроектное решение. Кто готов выступить с поддержкой данного предпроектного решения? Кто против?»
Тогда госпожа Зверева обратилась к губернатору и прокурору Санкт-Петербурга, приложив к своему письму аудиозапись.
Не ваше дело – как хотим, так и врем
Прокуратура переадресовала жалобу чиновникам, правомерность действий которых и просили проверить.
Присланные Людмиле Зверевой разъяснения главы КГИОП, по сути, сводились к следующему: не ваше дело.
Дословно: «Вопросы оформления протоколов и иных документов совета Ваших прав не затрагивают, поскольку членом совета Вы не являетесь».
За вице-губернатора Албина отписался начальник его аппарата А. А. Золотов: «Предложения, озвученные на данном заседании председательствующим – вице-губернатором И. Н. Албиным, зафиксированы в видеоаудиозаписях, а также в протоколе заседания, который подписан указанным должностным лицом, что исключает несоответствие отраженных в протоколе сведений изложенным на заседании».
Самих аудио- или видеозаписей, на которые дружно ссылались чиновники, разумеется, к ответам не прилагалось.
Однако запись того заседания имеется у присутствовавших на нем корреспондента «Новой» и Людмилы Зверевой. Спорный фрагмент на них идентичен, слова Албина и там и там звучат так: «Ставлю на голосование членов совета одобрение предпроектных решений по приспособлению для современного использования под гостиницу по адресу: набережная Фонтанки, 23, литер А, с учетом высказанных замечаний. Предпроектных решений. Кто за поддержку данного предложения, прошу поднять руки. Кто за? Прошу опустить. Против?.. Хорошо. Принимается. Решение принято».
В ответе, полученном госпожой Зверевой за подписью Георгия Полтавченко, также утверждалось, будто предпроектные предложения были одобрены советом (без упоминания о дополнительных условиях), и сообщалось, что «окончательное решение о допустимости предложенного варианта… будет вынесено по результатам государственной историко-культурной экспертизы проектной документации».
Узкий круг заинтересованных лиц
Но поскольку эта документация очевидным образом не пролезала в установленные законом рамки, инвестор (ООО «Фонтанка-Отель») поспешил заказать еще одну экспертизу, с иной целью – уточнения его предмета охраны и сведений об объекте культурного наследия. Заказ приняло ООО «Эксперт», нанявшее для выполнения экспертизы Бориса Кирикова. Генеральным директором «Эксперта» значится подчиненная Никите Явейну сотрудница его «Студии-44» Александра Кулагина.
Госпожа Кулагина причастна в том числе к проектированию приспособления под отель дома Абазы, участвовала в обсуждении этой документации с градозащитниками, составляла протокол встречи с ними. Борис Кириков – член совета, а также созданной при нем рабочей группы, которой господин Макаров перепоручил рассмотрение историко-культурных экспертиз. С учетом вынесенного рабочей группой решения по итогам рассмотрения актов ИКЭ затем выносятся решения КГИОП.
Депутат ЗакСа Петербурга Алексей Ковалев, являющийся одним из разработчиков законодательства в сфере охраны культурного наследия, не раз обращал внимание на неправомерность передачи функции совета рабочей группе. Писала об этом и «Новая» (см. № от 23.06.2016).
Согласно городскому закону «Об охране объектов культурного наследия…», решения по выводам экспертиз принимаются КГИОП «с учетом заключения экспертного совета», куда должны входить не менее трех представителей законодательной власти города, а положение о порядке его деятельности и состав утверждаются правительством Санкт-Петербурга. Таковым экспертным органом является Совет по сохранению объектов культурного наследия. Его заседания открыты для прессы, на них по согласованию допускаются и представители заинтересованной общественности, протоколы публикуются на сайте КГИОП (хоть и в куцем, а порой и не вполне корректном виде).
Рабочая группа же правительством города не утверждалась, депутатов в ее составе нет – состоит из чиновников и тех членов совета, что зачастую сами являются заинтересованными лицами (как авторы проектов или исполнители экспертиз); заседания рабочей группы проводятся в закрытом режиме, отчеты о них не обнародуются.
КГИОП настаивает на правомерности передачи функции рассмотрения экспертиз от совета рабочей группе. Ссылаясь при этом на Положение о совете, согласно которому тот имеет право привлекать к своей работе сторонних экспертов и создавать с их участием рабочие группы.
«Создавать-то он их может, но не имеет права передавать им те функции, что законом возложены на совет! – настаивает Алексей Ковалев. – Рабочая группа может предварительно изучить экспертизы, обсудить их, сформулировать какие-то рекомендации, но потом это должно все равно выноситься на совет, только его вердикт должен учитываться при вынесении комитетом окончательного решения».
Случай с домом Абазы убедительно демонстрирует, чем чревата противоправная передача функции совета закрытой рабочей группе.
В нее, в частности, входят Борис Кириков и Никита Явейн, которым в ближайшее время предстоит поучаствовать в беспристрастной оценке экспертизы, сделанной первым с оглядкой на проект второго.
Притом что договор с инвестором (опубликован в Приложении к Акту ГИКЭ) предусматривает не только собственно выполнение экспертизы, но и обязательства по ее «сопровождению и защите в процессе согласования в КГИОП».
Такие вводные вызвали у Людмилы Зверевой резонные сомнения в объективности выводов самой экспертизы и предстоящей ее оценки на рабочей группе. Сомнениями она поделилась с прокурором города. В своем обращении на имя Сергея Литвиненко активистка настаивает на том, что были нарушены закрепленные ст. 29 73-ФЗ принципы проведения ГИКЭ: объективность и независимость экспертов, презумпция сохранности памятника при любой намечаемой хозяйственной деятельности.
Госпожа Зверева полагает, что предпроектные предложения «Студии-44» оказали влияние на результаты экспертизы и ее выводы, направленные на исключение из предмета охраны ряда элементов: габаритов хоздвора в пределах исторических фасадных стен при сохранении их высотных параметров, дверных проемов (кроме одного), местоположения лестниц ряда флигелей. Возмущена Людмила Алексеевна и тем, что КГИОП в отведенный законом период общественного обсуждения экспертизы не разместил на своем сайте тексты замечаний, направленных семью заявителями; в опубликованной сводке поступивших предложений лишь лаконично сообщается о несогласии с доводами заявителей, которые будто бы носят субъективный характер и игнорируют изложенные в экспертизе факты. И это притом, что из упомянутых семи заявителей пять являются аттестованными Минкультом экспертами.
Помимо прокуратуры, защитники дома Абазы намерены обращаться в суд. Ранее, напомним, им уже удалось добиться решения о незаконности выполненного под прежнюю концепцию Акта ГИКЭ-2013, его согласования КГИОП и выпущенного комитетом распоряжения об определении урезанного на основе такого акта предмета охраны. Проиграв дело, комитет вынужден был тогда вернуться к более полноценному перечню предмета охраны (рекомендованному инициированной градозащитниками экспертизой-2012), утвердив его распоряжением КГИОП от 29.07.2015. Но по прошествии года решил предпринять второй заход на те же грабли.
«Новая» будет следить за дальнейшим развитием событий.