Заплыв на выживание

Дискуссия о путях модернизации ГК «Знамя» не ограничивается спорами о сугубо архитектурных аспектах. Не менее остро звучат вопросы целесообразности расходования бюджетных средств и формирования грамотной политики городского планирования.

Между двух зол

В конце октября градсовет повторно рассмотрел проект реконструкции и нового строительства гребного клуба «Знамя» (Вязовая ул., 4). Первое обсуждение проходило в закрытом режиме – на сайте Комитета по градостроительству и архитектуре никакой информации о нем как не было, так и нет. Говорят, изначально представленный вариант был настолько плох, что его не рискнули выносить в публичное пространство – сочтя за благо обсудить все изъяны приватно и дать авторскому коллективу возможность вынести на суд экспертов доведенную до ума версию. Некоторые СМИ поспешили сообщить, что на сей раз проект был в целом одобрен градсоветом. Однако в опубликованном теперь протоколе решение с такой формулировкой отсутствует, констатируется лишь необходимость доработать с учетом высказанных замечаний.

Хотя перед голосованием главный архитектор города Владимир Герасимов и сомневался в успехе этого предприятия: «Какая там может быть доработка? Один раз уже дорабатывали…»

Эскизные предложения представляла главный архитектор проекта Екатерина Скогорева, лишь год назад окончившая СПбГАСУ, но уже получившая место старшего преподавателя кафедры архитектурного и градостроительного наследия (право проектирования за 45,4 млн рублей досталось СПбГАСУ как победителю конкурса, проведенного в феврале по заказу Комитета по строительству). Но главные нарекания экспертов как раз и оказались вызваны потенциальной угрозой этому самому наследию.

Эскизный проект реконструкции и нового строительства ГК «Знамя» (СПбГАСУ)

Территория проектирования – чрезвычайно ответственный для Петербурга участок, выходящий на берег Малой Невки напротив Песочной набережной, здесь расположен памятник регионального значения – здание Гребного клуба (с садом). Первое деревянное здание начали тут возводить еще в 1893 г. (арх. Гаммерштат), но в 1906 году оно сгорело дотла. Через два года на его месте возвели новое, по проекту члена Санкт-Петербургского гребного общества архитектора Евгения Эделя – именно это здание (литера А) включено в реестр памятников. На втором этаже гребного клуба был ресторан, куда наведывались Врубель, чья мастерская располагалась неподалеку, поэты Серебряного века – в том числе Александр Блок («Мы встречались с тобой на закате, Ты веслом рассекала залив…»).

Деревянное здание Санкт-Петербургского гребного общества (арх. Александр Гаммерштедт), сгоревшее в 1906 году

Панорама на гребной клуб (1934)

1930-е. Так празднично выглядел клуб в период проведения соревнований (фото из архива ГК «Знамя»)

В начале 1950-х рядом появилось П-образное в плане здание (лит. Б, арх. Елена Бородич), двумя десятилетиями позже чуть в стороне возникла утилитарного вида коробка из силикатного кирпича – здание гребного бассейна (лит. В).

Согласно новому проекту, литера А не должна претерпеть принципиальных изменений – памятник обещают отреставрировать и приспособить под административно-музейные цели. Не имеющую охранного статуса литеру Б ждет реконструкция с надстройкой мансардного этажа, здесь предполагается обустроить гостиницу для спортсменов на 80 мест. Литера В идет под снос, на ее месте и должен появиться вызвавший наибольшие споры крытый спортивный комплекс со сплошным остеклением, где предусмотрены бассейны для гребли, эллинги, пять спортивных и тренажерных залов, конференц-зал, тренерские, административные помещения и прочая.

---

С тем, что воплощение такого замысла убьет чудом сохранившийся до наших дней камерный характер гребного клуба, спорить не приходится. Как и отрицать пагубные для панорамы Малой Невки последствия водружения столь унылой громадной шайбы – когда, по оценкам Владимира Григорьева, «таких неиспорченных мест у нас остались единицы».

---

«Громадный стеклянный объем будет визуально подавлять историческое здание-памятник, особенно остро это будет восприниматься с противоположного берега, – убежден зампредседателя СПб ВООПИиК Александр Кононов. – Необходимо сделать все возможное, дабы отказаться от такого объема. Тем более что функционально, как я понял из разъяснений проектировщика, спокойно можно без этого обойтись».

За понижение высказался и зампредседателя КГИОП Александр Леонтьев.

В проекте, например, высота двух залов общефизической подготовки составляет почти десять метров. «Зачем столько? – недоумевал архитектор Вячеслав Ухов. – Это ведь просто помещения для физзарядки. За их счет как раз и можно было бы поджать общую высоту здания».

Но такие вводные Комитет по строительству заложил в техническое задание (ТЗ) к госзакупке на проектирование. Так что отказаться от них нельзя, настаивали оппоненты, это будет означать расторжение контракта, обнуление итогов конкурса и срыв сроков реализации социально значимого проекта. «Как я понимаю, стоит задача согласовать его уже сегодня», – сокрушался рецензент Михаил Сарри. Хотя по контракту работа должна быть выполнена проектировщиком до конца декабря 2017 года.

Литера А – памятник регионального значения

Барельеф на литере А

Литера Б – не имеющее охранного статуса здание ГК «Знамя» постройки 1950-х годов

Литера В – отремонтированный Гребной бассейн, который должен быть снесен

Пироги испек сапожник

Это, приходится заметить, не первый случай, когда выступающий в качестве заказчика Комитет по строительству доводит ситуацию до форменного шантажа. Так, Союз журналистов в свое время едва отбился от стеклянного колпака над своим домом на Невском, навязываемого комстроем. Нас тогда тоже пытались убедить, что, раз атриум заложен в ТЗ, отказаться от него уже нельзя. Но все же каким-то образом сумели найти выход, проект скорректировали и исторический облик дома-памятника не пострадал.

Куда более плачевными последствиями чреваты другие конкурсы, где стройкомитет формировал ТЗ: например, на обследование двух пилотных кварталов исторического центра или на проведение государственных историко-культурных экспертиз для находящихся в границах этих же территорий объектов культурного наследия. Что, согласитесь, изначально должно было бы вызвать вопросы – почему заказчиком выступает не профильный КГИОП, а заточенный совсем на другие задачи стройкомитет.

Те же грабли имеем и теперь, в случае с проектированием ГК «Знамя». Из-за сложенного Комитетом по строительству техзадания, не учитывающего в должной мере ни градостроительных аспектов, ни задач сохранения культурного наследия, город вновь ставят перед негодным выбором: либо допустить возможность изуродовать ответственейшее для Петербурга место, либо поставить под угрозу реализацию социально значимого проекта.

Наследие «ночного губернатора»

Исследование материалов прочих госзакупок по объекту на Вязовой улице вызывает и другой вопрос: насколько разумно было тратить немалые деньги на ремонт существующих корпусов ГК «Знамя» уже после принятия решения об их реконструкции и сносе.

Задание на проектирование, предусматривающее снос Гребного бассейна (литеры В) и новое строительство на его месте, Комитет по строительству утвердил в июле 2015 года. Однако в декабре того же года объявляется тендер на работы по ремонту кровли (почти на 4 млн руб.), в апреле следующего – на ремонт помещений и инженерных систем (13,4 млн). На сегодня они уже осуществлены: взамен старых перегородок установили новые, облицевали стены листами из гипсокартона, разобрали старые и настелили новые полы, заменили оконные и дверные блоки.

Зачем нужно было тратить 17 миллионов, если этот корпус вот-вот пойдет под снос? И еще около 22 млн на ремонтные работы литеры Б, которую ожидает реконструкция.

Вопросы «Новая» адресовала директору квартирующей в помещениях ГК «Знамя» детско-юношеской спортивной школы олимпийского резерва «Школа высшего спортивного мастерства по водным видам спорта» (заказчика упомянутых тендеров) Марине Кежаевой.

На этот пост Марина Васильевна заступила два с половиной года назад.

Доставшееся ей хозяйство описывает как очень проблемное: «Почти десять лет тут не было горячей воды, ребятам невозможно было даже душ принять после тренировки. Только один туалет работал. При этом канализация вообще отсутствовала – все прямиком сливалось в подвал, оттуда уходило в грунт, дальше – в воду, и никаких очистных сооружений, никаких септиков! Отопление нормально не функционировало – в нескольких местах батареи разорвало, с котельной были проблемы. Полы прогнили, проваливались, внутренняя обшивка из вагонки аж почернела… Знаете, бывали случаи, когда родители приводили своих детей записывать в нашу школу, но, едва переступив порог и увидев весь этот ужас, тотчас разворачивались и уходили».

В предшествующие десятилетия, когда недвижимость этого гребного клуба (как и ряда других) находилась на балансе региональной федерации профсоюзов, а с 2000 года – в ведении Росимущества, ее лишь эксплуатировали нещадно, вытесняя при этом изначальную функцию на обочину. Так, на территории ГК «Знамя» насчитывалось 28 арендаторов. Принимая руководство, Марине Кежаевой пришлось взять на себя и очень непростую задачу по избавлению от таких арендаторов.

Задача оказалась весьма небезопасной – если учесть, что за люди были в их числе. Достаточно назвать экс-депутата Михаила Глущенко (в 2012-м получившего 8 лет лишения свободы по обвинению в вымогательстве в особо крупных размерах, а в 2015-м приговоренного к 17 годам за организацию убийства Галины Старовойтовой) и «ночного губернатора» Владимира Барсукова-Кумарина, обосновавшихся в историческом здании гребного клуба. В ту пору кусок его территории вокруг дома-памятника был огорожен забором с колючей проволокой и недоступен для простых смертных. А рядом появились ресторан, автомастерская, магазин, коммерческие корты. И хотя к приходу нового директора спортшколы оба авторитета сидели уже совсем в иных местах, близкие им персонажи продолжали чувствовать себя здесь весьма вольготно.

Этапы, траты, аргументы

Переломным стал 2014-й – год 125-летнего юбилея гребного клуба, воспитавшего 16 олимпийских чемпионов и свыше 60 чемпионов мира. После встречи с ветеранами спорта на территории «Знамени» губернатор Георгий Полтавченко пообещал вернуть эту недвижимость в собственность города и привести в должное состояние. Благодаря усилиям почетного гражданина Петербурга олимпийского чемпиона Юрия Тюкалова и мастера спорта по академической гребле министра юстиции Александра Коновалова появилось распоряжение о передаче имущества этого гребного клуба на баланс Комитета по физической культуре и спорту Петербурга. На реконструкцию пообещали выделить из городского бюджета 775 млн рублей.

«Изначально предлагалось закрыть клуб на время работ. Но я убедила в необходимости выстроить план таким образом, чтобы не останавливать тренировочный процесс, – рассказывает Марина Кежаева. – Потому что прекрасно понимала, чем может быть чревато «временное» закрытие – спорт может сюда уже больше не вернуться. Примеров тому, увы, немало. Так лишились всего и мой родной клуб «Спартак», и еще один, существовавший неподалеку на Крестовском, – «Энергия»… Пыталась тогда их отстаивать, и на своих руках лодки выносила, которые просто оттуда выбрасывались и скидывались в воду на погибель.

---

«Я в гребном спорте 35 лет, душа болит. На наш гребной клуб тоже поползновения были – предлагали оставить за нами только половину участка, а то и треть, чтобы остальную часть застроить на коммерческих условиях»

---

Резонные опасения. В советские годы в нашем городе работало два десятка гребных клубов, сегодня остались единицы. «Спартак» на Большой Невке профсоюзы продали родственнице совладельца сети продуктовых маркетов. «Энергия» пала жертвой обустройства коттеджного поселка для судей Конституционного суда. На месте гребной базы «Пищевик» уже запроектирован пятиэтажный жилой дом (участок в 2013-м был продан компании «Ростехсистема»). Стоящий рядом особняк Путиловой, где прежде размещалась гребная база «Зенит», превратился в апарт-отель.

«Настояла на том, чтобы под мою ответственность разрешили не останавливать тренировочный процесс, – продолжает Марина Васильевна. – Я обязана обеспечить безопасность детей, соблюдение нормативов, предъявляемых к детским спортивным учреждениям, а они меняются и ужесточаются чуть ли не каждый год. Необходимо было хотя бы минимальный косметический ремонт сделать, наладить системы отопления, водоснабжения, канализации. На литеру А решили не тратиться – потому что это здание особо не вовлечено в собственно спортивный процесс, там у нас методические и административные кабинеты. К тому же охранный статус требует множества непростых согласований с КГИОП. Но с литерой Б надо было что-то делать, причем срочно – здесь у нас четыре тренировочных зала. Начали с того, что подключились к канализации, прочистили 18 колодцев, осушили подвал, провели его обработку. Крышу переложили. Чердак был завален бог весть чем – все сорок лет туда, наверное, сваливали всякий хлам, 25 пухт мусора мы оттуда вывезли. Отопление пришлось менять, потому что батареи были прорваны в нескольких местах.

По возможности старались своими силами обходиться, силами наших электриков и сантехников. Внутренние стены сначала думали только покрасить, но когда сняли обшивку – поняли, что покраской не обойдешься, все прогнило, поражено грибком. Котельную тоже пришлось реанимировать, разобрались с котлами, наладили контакт с газовой компанией. И к лету месяца за полтора выполнили ремонт фасадов. Что же до литеры В, то и здесь нельзя было обойтись без минимального ремонта – там дует, тут сыплется, здесь плесень... Ремонт самих ванн делать не стали, потому что по гидротехническим сооружениям дорогущие работы: как все вместе взятое потянут. А полы пришлось укреплять и менять покрытие – там был деревянный настил с занозами, а под ним пустота. На что тут линолеум стелить?

Старые рамы не закрывались, а по смете получалось, что дешевле новые поставить, чем приводить в порядок старые. Вентиляцию сделали, чтобы дышалось нормально детям, да иначе бы и отсыревало все. Я очень экономная хозяйка, каждую копейку просчитываю. Знаете, помимо профильных комитетов Смольного, я каждый шаг согласовываю и с нашей спортивной общественностью, с ветеранами. А у них свой взгляд на вещи, случается, сомневаются, что мы деньги потратили так, как им бы представлялось правильным. В прошлом году у меня тут прокурорская проверка была с сентября по декабрь, проверял и Комитет финансового контроля. По итогам никаких нарушений в моей хозяйственной деятельности не нашли. Губернатор с проверкой приезжал пять раз, все тщательно осматривал, давал рекомендации – вот это еще отремонтируйте и это».

На вопрос «Новой», не жалко ли, что наведенная красота пойдет на слом, ведь с позиции рационального расходования бюджетных средств ситуация выглядит не вполне разумно, Марина Кежаева ответила: «А что нам было делать? Я, например, рассматривала такой вариант – на время реконструкции арендовать гребной бассейн на стороне. Но такая аренда по нынешним ценам выходит около пяти миллионов в год. При таком раскладе наши вложения в ремонт окупятся за три года. Практика же показывает, что реконструкция и новое строительство растянутся лет на пять, не меньше. Это еще при условии, что финансирование будет выделяться регулярно и в полном объеме, в чем нельзя быть уверенным. Думаю, в нашем случае к строительству на месте гребного бассейна приступят не раньше 2020 года. Мы договорились и на рабочих совещаниях проработали этапность, которая и в техзадании закреплена: сначала реставрация и приспособление дома-памятника (литера А), и только потом – начало строительства нового здания».

Но вот тут возникает очередной вопрос к Комитету по строительству. Потому что в утвержденном им задании на проектирование прописано ровно наоборот (см. раздел «Сроки и этапность выполнения работ»):

«Рассмотреть возможность (для обеспечения беспрерывного тренировочного процесса) выполнения СМР в два этапа:
1 – новое строительство;
2 – реконструкция существующих зданий».

И еще, думается, не будь к настоящему времени распроданы и уничтожены десятки гребных клубов, можно было бы найти иное решение – например, на время реконструкции «Знамени» использовать гребной бассейн какой-нибудь из соседних баз. Главной же проблемой остается отсутствие у города внятной политики развития, заточенной прежде всего на интересы Петербурга и его граждан, а не на обслуживание коммерческих интересов разных структур.