«Из гонителей в защитники превращаются только в Евангелии»
На прошлой неделе Валерий Соловей, политолог, профессор МГИМО, немало переполошил петербургское несколько унылое чиновничье болото заявлением о том, что губернатора Георгия Полтавченко вот-вот отправят в отставку.
Уважаемый эксперт позиционирует себя как человек, прогнозы которого почти всегда сбываются, поэтому нам остается только делать ставки, как на скачках, и ждать выхода Георгия Сергеевича из внезапного отпуска, в который тот удалился в разгар скандала с Исаакием.
– Вы заявили о грядущей отставке Полтавченко за пару дней до презентации вашей книги в Петербурге. Это совпадение или вы решили, что такая бомба повысит продажи вашей книги?
– Нет, мне сообщили о том, что Полтавченко не должен вернуться из отпуска, за десять минут до того, как я это опубликовал в сети. Я спросил у источника, можно ли об этом написать, поскольку это составляет общественный интерес, и получил согласие.
– Нашего губернатора в отставку отправляют по несколько раз в году, и каждый раз как последний. Почему вы думаете, что именно в этот раз слух не окажется очередной уткой?
– Полтавченко оказался не ко двору в Питере, насколько я представляю. Он не смог наладить отношения с местными элитами. Он оказался никудышным управленцем в силу некоторых причин личного характера. Он не смог решить очень важную проблему – обеспечить нормальное строительство стадиона. Шум вокруг «Зенит-Арены» переполнил чашу терпения. Полтавченко и сам уже давно тяготился Питером и хотел уйти. Ему даже пообещали непыльную должность в Москве (портфель министра. – Ред.), когда он закончит с «Зенит-Ареной». Но ситуация развивалась совсем скверно. Выяснилось, что «Зенит-Арене» нужны достройка и, соответственно, деньги. Перспектива перемещения оказалась под угрозой. Он решил спасти ситуацию с помощью передачи Исаакия.
– Сам что ли решил?
– Не совсем. Понимаете, когда Песков говорит о том, что Владимир Владимирович не давал на это распоряжение, это правда. Но президент был в курсе. Это же его манера: «Я принял к сведению, а вы там как хотите».
Если бы Полтавченко сделал все тихо и гладко, как ему сказали, то отъехал бы он спокойно в Москву. Но возник конфликт, который носит политический характер.
– Вы хотите сказать, что Полтавченко был уверен, что вот это его уже знаменитое «вопрос решен» – ему это сойдет с рук? Что никто не пикнет и он спокойно уедет в столицу?
– Он это так воспринимал. И судя по всему, его оценка была реалистичной. Но возник именно политический конфликт с перспективой разрастания, когда пришлось вмешиваться пресс-секретарю президента – естественно, это не очень нравится [высшему руководству. – Ред.]. Но как это в России бывает? На столе долго может лежать готовый приказ об увольнении, не подписанный. Тем временем Полтавченко пытается добиться личной аудиенции у Путина, но, насколько я знаю, пока не добился.
– И кто может прийти ему на замену?
– Я не знаю точно, кто это. При назначении важны два критерия. Первый – человек будет технократом, второй – этот человек должен быть близок с Ротенбергами. Ставленник он или просто человек, связанный с ними.
– Был слух, что город возглавит ректор СПбГУ Николай Кропачев.
– Это кандидатура премьер-министра Медведева, но это маловероятно. Во-первых, не стоит недооценивать влияния Ротенбергов в вашем городе, во-вторых, из пяти назначенных недавно губернаторов только один – креатура Дмитрия Анатольевича.
– Недавно был смешной момент, когда в Петербурге заговорили о референдуме по Исаакию – и Кремль вдруг решил совместить выборы с региональными референдумами, чтобы повысить явку. По крайне мере, «анонимные источники» этот слух распускали очень активно. Что это вообще было?
– Я думаю, что этот вопрос вообще снимут с повестки дня. В связи с уходом Полтавченко и с тем, что Кремль оказал давление на православную церковь, прозрачно намекнув, что надо умерить аппетиты и согласиться на совместное участие по модели «храм-музей».
– То есть оставить все как есть?
– Де-факто да. Думаю, что постараются спустить на тормозах. Это единственный разумный путь разрешить конфликт.
– Церковь потеряла много очков в этой истории. Будет ли теперь президент просить ее поддержки на выборах?
– Церковь действительно из-за этого конфликта понесла репутационный ущерб. Но не думаю, что президенту даже надо просить ее поддержки – они сами додумаются. Церковь всегда поддерживает власть, это российская традиция, по крайней мере последние двести лет. За исключением относительно короткого противостояния с большевиками. Другое дело, что власть не исключала возможности использовать церковных активистов и их организации как инструмент мобилизации. Но после этого конфликта такая потребность снизилась.
– Постыдятся такой поддержки?
– Не то что постыдятся – просто неэффективно. Это все равно что использовать для мобилизации, например, движение НОД, которое провоцирует только конфликтность. А если вы хотите провести выборы по образцу референдума, то вам не нужна поляризация.
– И вместе с тем гонения – не глобальные, а точечные – продолжаются. Сегодня в Петербурге мучают Европейский университет. Хотя под документом о поддержке этого университета стоит подпись Путина. Что же это за недоброжелатели такие могущественные?
– Есть замечательная русская поговорка: «Жалует царь, да не жалует псарь». Есть бумага, подписанная Путиным, а есть аппарат, который не так гладко выполняет указы. Известно, что Европейский университет связан с Кудриным и является одним из разработчиков реформ. У условного «силового крыла» программа реформ вызывает недовольство, поскольку они могут привести к ограничению его власти. Если вы хотите нанести удар по условно либеральному технократическому крылу, что вы делаете? Оказываете давление на это учебное заведение. Логика очень простая.
– У силовиков что-то в итоге получится?
– Думаю, нет. Такое поведение далеко не всегда преследует цель закрыть что-то. Чаще – создать проблемы, потрепать нервы, чтобы вы стали пытаться договариваться. Потом вам скажут: «Знаете, а вы умерьте свой интеллектуальный пыл, и проблем не будет».
– Обещают, что в новом сроке Путин будет либеральнее, ближе к образцу первых лет своего правления.
– (Громко смеется.) Это невозможно даже психологически. Просто невозможно. Человек 17 лет находится у власти – почему он вдруг должен меняться? Помните, как Савл (апостол Павел. – Ред.) пережил метанойю и из гонителя христиан превратился в их защитника? Такие трансформации только в Евангелии могут произойти.
Еще раз повторю: власть закрыта и непредсказуема. Там принимаются решения по совершенно непонятным нам обстоятельствам из-за динамичного сочетания фигур во власти.
Есть те, кто говорят, что надо отпустить вожжи, – хотят показать Западу, что все в порядке или, по крайне мере, лучше. Другим на Запад плевать, они хотят избежать рисков. Надо подождать осени. Есть у меня нехорошее ощущение, что может начаться новая волна репрессий. Будет нарастать напряжение, и произойдет нечто неожиданное, что начнет ломать рисунок.