Флагман авангарда терпит бедствие
Жилые высотки наступают на шедевр архитектуры ХХ века, рекомендованный для включения в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.
Эксперты называют ансамбль фабрики «Красное знамя» самым значимым объектом ленинградского авангарда. Еще недавно специалисты со всего мира приезжали увидеть творение великого новатора Эриха Мендельсона. Теперь его застят корпуса строящегося жилого комплекса. Смольный равнодушен к утрате памятника: в преддверии чемпионата мира по футболу они спешат навести марафет и «очень быстро отработать вопрос установки памятника Мендельсону» – пусть все видят, что в культурной столице не забыли о 130-летии архитектора.
Вымаранное признание в любви
К юбилею приурочили еще пару мероприятий: круглый стол по проблемам сохранения «Красного знамени» и представление на Совете по сохранению культурного наследия концепции приспособления доминанты ансамбля – силовой станции (ТЭЦ). Ее мощный корпус, экспрессивно входящий в перекрестье Пионерской и Корпусной улиц, Мендельсон сравнивал с кораблем, который тянет за собой все производство.
«Интерьер котельной впечатляет колоссальным масштабом, брутальной мощью железобетонных конструкций – столбов и ребристого перекрытия, гигантскими воронками бункеров. Грандиозное пространство воспринимается словно храм промышленности» – это описание, сродни признанию в любви, из книги Бориса Кирикова и Маргариты Штиглиц «Архитектура Ленинградского авангарда» (2012 г.). Дословно оно воспроизведено в историко-культурной экспертизе «Красного знамени», сделанной Штиглиц в 2015 году по заказу КГИОП. Тогда к предметам охраны было отнесено объемно-планировочное решение в пределах капитальных стен – это гарантировало, что уникальные пространства не могут быть расчленены. Но данная позиция оказалась исключена экспертизой 2017 года, выполненной также Маргаритой Штиглиц – на сей раз по договору с ООО «Северо-Западная ассоциация историко-культурных исследований и экспертиз», где заказчиком выступило ООО «Мендельсон» (то самое, что возводит под стенами силовой станции жилой комплекс). Кроме того, на прилагаемых схемах недосчитались витражных окон восточного фасада. Оба изъятия вызвали категорический протест петербургского ИКОМОС.
Маргарита Сергеевна заверила, что оба пункта есть в предмете охраны, просто при наборе текста произошла техническая ошибка, за что уже уволена совершившая ее «девочка» из Северо-Западной ассоциации.
Не девочка и была
Однако «девочка», насколько можно судить по материалам экспертизы, не ограничилась механическим набором буковок. Но еще прошлась по чертежам и присочинила пару абзацев, в которых обосновала причины исключения соответствующих позиций. По витражным окнам восточного фасада – потому что большая их часть якобы «утратила свои исторические габариты и конфигурацию». А объемно-планировочное решение рекомендовалось не включать в предмет охраны из-за «изменения функционального назначения здания» и потому, что нет больше того крупногабаритного оборудования, «размещение которого требовало от архитектора организации пространств большой площади». На каждой странице экспертизы стоит подпись госпожи Штиглиц.
– Я этого не писала, – уверяет Маргарита Сергеевна.
– Изменения внесены без вашего ведома Северо-Западной ассоциацией? – предположила «Новая».
– Наверное… Не знаю.
– Выходит, подлог? Вы намерены заявить об этом, что-то предпринять?
– Ассоциация уже официально отозвала экспертизу из КГИОП, будет делаться новая. И не нужно обо всем этом писать.
Такую просьбу «Новая» уважить не может, предупредили мы Маргариту Сергеевну. На наш взгляд, ситуация требует прокурорской проверки и предания гласности. В чем должна бы быть заинтересована и госпожа Штиглиц, ведь речь идет о ее профессиональной репутации.
Между тем исчезновение упомянутых предметов охраны вполне сообразуется с планами владельца по приспособлению бывшей ТЭЦ. Согласно концепции, представленной на совете мастерской Рафаэля Даянова, требуется устроить новые входы – в том числе в месте существующих оконных проемов. Кроме того, впечатляющий массив остекления явно досаждает владельцу (участок площадью 1,1 га вместе со зданием ТЭЦ приобрело год назад ООО «СитиСтрой», подконтрольное ООО «Балтийская коммерция» Бориса Прахина). «Как отапливать такое громадное помещение, где сплошной бетон и стекло? Мы должны обеспечить там нормальную температуру, а как это сделать, если теплоизолировать здание можно только снаружи – но с нас ведь требуют максимально сохранять аутентичный облик!» – сетует гендиректор по развитию «Балтийской коммерции» Иван Архипов.
Пространство бывшего котельного
зала
На словах хозяин объекта Борис Прахин декларирует создание в бывшей ТЭЦ общественно-культурного пространства с музеем архитектуры и выставками.
Логично было бы использовать для них уникальное пространство котельного зала – наполненное светом и позволяющее экспонировать в том числе крупноформатные объекты. Но нет. Его как раз предлагается расчленить (читай: убить), внедрив «антресольную вставку из новых несущих монолитных железобетонных конструкций (колонны и перекрытия)», создав «два уровня физкультурно-оздоровительного комплекса и перекрытия над супермаркетом продовольственных товаров». В бывшем отделении водоподготовки на 1–3-м этажах желают разместить рестораны, а под выставки отводится клочок на втором этаже турбинного зала, первый отойдет под «арендные помещения». А для «визуального восприятия» главного зала предлагается устроить балкон во втором уровне. Откуда можно будет лить слезы над расчлененкой уникального пространства.
Бездарное предложение
Столь бездарное распоряжение уникальным пространством шедевра авангарда шокировало экспертов совета.
«Опять магазины и рестораны, очередной торгово-коммерческий центр, да это просто беда какая-то! – возмутился Александр Сокуров. – Такое здание должно стоять на почетном месте, как сокровищница, а мы видим напирающие со всех сторон безобразные дома. Знать бы фамилии этих «мастеров»…»
«Мастер» – архитектор Евгений Подгорнов – от публичного представления воздержался.
Вице-губернатор Игорь Албин задал представителю собственника прямой вопрос: как собираетесь использовать памятник? «Мы еще не знаем», – признался господин Архипов.
«Функциональное наполнение – это вопрос номер один, – подчеркнул профессор Андрей Пунин. – В нашем городе нет Музея истории архитектуры 1920–30-х годов, самым прекрасным вариантом стало бы его размещение в таком памятнике». Такое предложение, поддержанное директором ГМЗ «Петергоф» Еленой Кальницкой и другими экспертами, вызвало ухмылку Ивана Архипова. Он напомнил, что здание находится в частной собственности. А желающие устроить тут музей могут его выкупить – «мы с интересом послушаем ваши предложения».
Но придется учитывать, что в стены памятника должны быть помещены трансформаторная подстанция и газовая котельная, питающие возводимый рядом жилой комплекс. Разместить их где-то извне возможности нет: собственник уже выжал из участка что мог, максимально плотно нашпиговав высотками. Таким образом, ввод в строй жилых домов оказался завязан с реставрацией и приспособлением исторической ТЭЦ – впихнуть туда подстанцию и котельную нельзя до согласования КГИОП работ по ее реставрации и приспособлению. Вот и торопятся начать этот процесс.
То, что происходит за строительным забором: высотки жилого комплекса
отвоевывают пространство бывшей фабрики "Красное знамя"
Хотя, как признал глава комитета Сергей Макаров, утвержденного предмета охраны памятника нет. Что не помешало комитету выдать задание на разработку концепции его приспособления к современному использованию.
Нарушение предписанного законом и инструкциями Минкульта порядка недопустимо, считает депутат Алексей Ковалев: «Вы тут слились в экстазе с застройщиком, но не он должен диктовать, а государство должно выдвигать ему условия!»
Под натиском парламентария совет принял решение о создании специальной рабочей группы по рассмотрению и утверждению предмета охраны. И только после этого вернуться к рассмотрению концепции приспособления ТЭЦ под современное использование.
Если ее владельцам недостает культурного багажа и фантазии, можно обратиться к примеру возрождения московской ГЭС – которой посчастливилось оказаться в руках просвещенного бизнесмена Леонида Михельсона, привлекшего архитектора с мировым именем Ренцо Пиано.
Там бывший машинный зал сродни нашему, даже ассоциации у экспертов вызывает схожие: «Когда мы впервые вошли внутрь этого великолепного, полного света пространства, было ощущение, что ты оказался в соборе», – рассказывала куратор проекта Тереза Иароччи Мавика.
Последствия таких схожих переживаний, однако, сильно разнятся. Участники московского проекта решили: «Мы ничего не убавляем и не добавляем к этой архитектуре, она прекрасна. Нужно только грамотно обеспечить новое предназначение». По их концепции, главный машинный зал превращается в центральный выставочный неф, соединенный с другими экспозиционными площадками, где есть место лекториям, творческим лабораториям, кафе и зонам для перформансов и концертов.
Марш от Мендельсона!
Владелец петербургского памятника, в марте прошлого года получив разрешение на строительство жилого комплекса, подвел его уже до девятого этажа. Формально – уложился в допустимый для этой зоны высотный предел. Хотя, как полагают градозащитники, если в КГИОП считают, будто не нужно думать при согласовании, а достаточно формально читать закон – можно его функции передать УВД.
По проекту высота жилого комплекса без малого 33 м, что почти на треть превышает скругленную часть силовой станции «Красного знамени», которая в итоге теряет свою доминирующую роль. «Корабль» Мендельсона просто тонет под натиском накатывающих на него высоток. Такой результат совет петербургского ИКОМОС расценил как «грубейшее нарушение международных и отечественных методических норм охраны наследия и свидетельство несоответствия им российского законодательства в этой сфере, в частности Закона Санкт-Петербурга № 820-7». Этим законом для данной территории установлен режим зоны регулирования застройки с тем предельно допустимым высотным параметром, который застройщик по полной и употребил.
"Корабль" Мендельсона тонет среди наступающих новостроек
То, что подобное оказалось возможным, есть следствие занятой КГИОП позиции. Руководство комитета упорствует в том, что нет нужды каждый объект культурного наследия снабжать зоной охраны – мол, достаточно объединенных охранных зон (ООЗ) для всех петербургских объектов. Аналогичной позиции до сих пор придерживались и в Минкульте. Группой депутатов ЗакСа не раз подавались предложения по организации своих зон охраны для оказавшихся вне ООЗ памятников, в том числе и в отношении «Красного знамени», но были проигнорированы.
Спасти силовую станцию могла бы адекватно определенная территория памятника (в ее границах новое строительство запрещено законом) – достаточная, чтобы обезопасить от негативного визуального воздействия нового строительства. Но ее нарисовали по обрезу фундамента – такие границы в 2005 году утвердил тогдашний зампред КГИОП Борис Кириков.
Не предложила расширить их в рамках своей экспертизы-2017 и Маргарита Штиглиц. Маргарита Сергеевна, отдадим должное, немало потрудилась, чтобы в другой своей экспертизе, 2015 года, обосновать необходимость охраны не только силовой станции, но всего комплекса фабрики «Красное знамя» – как единого ансамбля, памятника регионального значения. Такое решение еще в 2009 году принял и Совет по сохранению культурного наследия, но КГИОП его до сих пор не реализовал. Промурыжив экспертизу не один год (хотя де-юре госконтракт закрыт еще в 2015-м), комитет лишь на днях вынес ее на рабочую группу. Однако и в этой экспертизе Маргарита Сергеевна рекомендовала определить территорию ансамбля по обрезам фундаментов исторических зданий. И теперь КГИОП оправдывает согласование строительства тем, что оно не затрагивает территории объектов культурного наследия.
Последствия оцениваются специалистами как катастрофа. Упреки противной стороны – а где вы раньше были? – безосновательны. Профессиональная общественность десять лет бьет тревогу: слали свои обращения Всемирный клуб петербуржцев, ВООПИиК, ИКОМОС.
Еще в 2009 году в резолюции международного форума «Петербургский диалог» по «Красному знамени» отмечалось: «Памятник должен быть полностью сохранен и защищен, а в дальнейшем использован в качестве культурного центра».
Это единственное в России творение Эриха Мендельсона, приглашенного для его создания из Германии и оказавшего огромное влияние на творчество ленинградских архитекторов 1920–1930 годов. Представители Docomomo(Международной рабочей группы по документации и консервации объектов градостроительства Современного движения) профессор Алекс Дилл и архитектор Томас Уорнер, много лет исследующие «Красное знамя» и вновь побывавшие на объекте в эти дни, настаивают на необходимости взять под охрану весь ансамбль, включая и интерьеры. Поскольку пространство залов, эффекты их освещения, масштабность и структура поддерживающих конструкций уникальны, без них здания «станут посмешищем, как если бы они были полностью перестроены». Предлагаемое устройство балкона и новых перекрытий в бывшем котельном зале оценивается ими как «абсолютный нонсенс». Немецкие специалисты подчеркивают, что нуждается в охранной зоне весь фабричный ансамбль, – это подразумевает согласование планов развития окружающей их территории, дабы не допустить вторжений в восприятие памятника. По мнению экспертов, российская власть должна признать ансамбль «Красное знамя» как выдающееся уникальное сооружение русского модернизма, совместное русско-германское творение, образец сложившегося индустриального комплекса, значение которого выходит далеко за границы России – а потому ему должен быть присвоен наивысший статус памятника федерального значения. Представители Docomomo призывают немедленно остановить идущее рядом строительство «ради спасения мирового наследия».
«Красное знамя» включено в шорт-лист серийной номинации уникальных архитектурных объектов XX века Списка всемирного наследия ЮНЕСКО. Но внесение в этот список потребует снести строящийся рядом жилой комплекс, убеждены немецкие и российские эксперты.
Аналогичное требование содержится в решении петербургского ИКОМОС, на демонтаже новостройки настаивает и глава российского Национального комитета ИКОМОС, вице-президент РААСН Александр Кудрявцев.
Руководству Петербурга напоминают о поручении президента Владимира Путина расширить присутствие российских объектов в списке ЮНЕСКО. Бездеятельность Смольного в противодействии угрозам ансамблю фабрики «Красное знамя» защитники памятника расценивают как «ущерб национальным интересам страны».