Как правильно приложиться к «Бутылке»

Три года назад, когда мы рассказывали об этом проекте, уже на старте поразившем деликатным подходом к наследию, боязно было загадывать наперед: как бы не обмануться в своих ожиданиях. Теперь, пожалуй, можно выдохнуть. Не только липы прижились, заботливо высаженные вдоль канала, но и цивилизованный бизнес, явив казавшееся невозможным чудо: чтобы и памятники целы, и инвестор не оголодал, и смыслов прибыло в нашей жизни, а не убыло. Насколько уникален этот опыт и только ли миллиардерам по плечу?

Судьба резидента

После «Кузни» и «Дома коменданта», уже живущими полнокровной жизнью, настал черед откупорить «Бутылку» – бывшую военную тюрьму, прозванную так из-за своей формы, напоминающей горлышко. Возвели ее по проекту Александра Штауберта за рекордные два года (волнения в армии и восстание декабристов вызвали у властей острую нужду в новых узилищах). Такой же срок потребовался креативной команде Новой Голландии, чтобы превратить тюрьму в уникальное пространство для свободных людей.

С 1856-го в этих стенах существовали швейная, такелажная, столярная и прочие мастерские, временный госпиталь, была и гимнастическая команда. После реконструкции 1863 года созданную здесь военно-исправительную тюрьму Морского ведомства признают первой в России, построенной на началах правильной пенитенциарной системы, принятой в лучших тюрьмах европейских государств. Камеры только одиночные, числом 195. Трудясь в мастерских, заключенные осваивали разные профессии и получали плату за свою работу.

«Бутылка» после завершения реставрации

Вид на «Бутылку» в начале 1980-х

Отреставрированную «Бутылку» тоже заполнили люди самых разных профессий, но без всякого принуждения, открыв свои кафе, рюмочную с авторскими настойками, дизайнерские шоу-румы и творческие лаборатории. Нашлось место для отличной книжной лавки с художественными альбомами и иллюстрированными изданиями по искусству, магазина комиксов, боксерского клуба, студии примы Дианы Вишневой (йога, современный танец, балет), барбершопа, салонов красоты и прочая.

Резидентов отбирали тщательно – анализируя, кто имеет собственную аудиторию и способен привлечь сюда своих фанатов. «Хотелось не просто собрать бренды, но команду единомышленников, интересных людей, которые будут так же переживать за успех нашего дела в целом, как и мы сами», – поясняет креативный директор Роксана Шатуновская.

Ценность – в подлинности

Штаб команды «НГ» займет новообразованный четвертый этаж – в ходе преобразований «Бутылка» обзавелась дополнительными площадями под крышей.

При этом мансардный этаж не вылез из исторических габаритов, а окна верхнего света практически незаметны со стороны, потому что уложены четко в плоскости кровли.

Внутреннее пространство двора, презрев распространенную практику, перекрывать не стали. «А зачем? – удивляется руководитель управления по информационной политике компании-инвестора Джон Манн. – По-моему, прекрасно так, как есть».

Двор «Бутылки» // Фото: vk.com/newhollandsp

Центральное пространство двора заняла деревянная круглая сцена (в день открытия на ней выступила молодежная оперная труппа Большого театра, а уже следующим вечером сцена превратилась в танцплощадку с бесплатными мастер-классами по буги-вуги и линди-хопу), по периметру расположились летние террасы кафе-арендаторов; зимой во дворе хотят развернуть новогодний базар.

Освещение – 40 узких прозрачных тубусов в обоймах черного металла по плоскости дворовых стен. В оформлении интерьеров (со своим стилем для каждого из этажей), использованы чугун, латунь, дерево, метлахская напольная плитка. Дизайном «Бутылки», как и первых двух отреставрированных объектов, занималось архитектурное бюро Любови Леонтьевой.

Внутри «Бутылки» – дизайнерское решение оформления 3-го этажа

Фото: vk.com/newhollandsp

Глава КГИОП Сергей Макаров, посетивший открытие этого объекта, вынес свою оценку: «Новая Голландия может служить примером того, как надо реставрировать архитектурные памятники. Более эффективной команды в работе с такими историческими комплексами в нашем городе нет».

Остров свободы

С открытием «Бутылки» доступным для посетителей сделали и еще один внушительный кусок территории некогда закрытого острова, включая участок набережной со стороны Мойки: оборудовали причал, уложили устойчивые к вытаптыванию газоны.

Вытаптывать есть кому – только за первые два сезона проекта «Лето в Новой Голландии» остров посетили свыше 700 тысяч человек, а по газонам тут ходить разрешается. И не только ходить, но и валяться, прыгать и танцевать.

---

Главное, что подарила городу уникальная команда «НГ», – нечто большее, чем реставрация исторических зданий: это остров свободы, территория культуры. В том числе культуры бизнеса, культуры отношения к людям, наследию, окружающей среде.

---

Здесь ты обретаешь убежище от наступающей по всем фронтам агрессии, фальши и пошлости. Здесь достаточно воздуха, чтобы вольно дышать. И пожалуй, нигде больше не встретишь такого количества прекрасных лиц на квадратный метр – будь то гости или те, кто создает эту бесценную атмосферу. Благодаря тому, что и как они делают, остров вновь становится тем местом силы, каким был когда-то, – настоящим, генерирующим живую энергию. Где не тупо «делают деньги», а созидают и приносят радость, помогают обрести счастье творчества, познания, развития.

Заглянув на свет «Маяка» (образовательный центр для детей и подростков, работающий на основе британской системы, нацеленной на раскрытие человеческого потенциала), жалеешь только о том, что сам давно вырос. Тут тебе и школа анимации под эгидой Константина Бронзита и Михаила Шишкина, и постижение мастерства театрального художника, и фонтанирующие идеями Женя Исаева с Машей Небесиной – вот только отдайте им ребенка, и он примется конструировать бинокль для наблюдения за птицами, мастерить механические открытки или летающие дома, а то и «газету для качественного шпионажа» или еще что-нибудь прекрасно-дурацкое, что у них случается в День бесполезных знаний.

Фото: vk.com/newhollandsp

Обзавидовавшимся взрослым тоже есть чем себя порадовать – открытые тренировки по петанку, йога на понтоне внутренней акватории, тут выставки, там открытый лекторий, на концертной площадке может случиться немое кино под музыкальную импровизацию Владимира Волкова, а для желающих поднатореть в английском есть разговорный клуб с настольными и коммуникативными играми, показом фильмов на языке оригинала. Хочешь вообще ничего не делать – удались в травяной сад и уткнись носом в тимьян или лаванду.

Многие занятия, мастер-классы, лекции – бесплатны, но приветствуются пожертвования, которые направляются в помощь давно заслужившим доверие благотворительным организациям («Адвита», «Антон тут рядом»).

Что креативному – ресурс, ленивому – обуза

Говорят, среда формирует человека. «Новая» предложила Джону Манну описать портрет человека, формируемого той средой, что создается на острове его коллегами.

– Если он примется обходить все наши кафешки и рестораны, где так вкусно готовят, сформируется человек очень полный, – попробовал отшутиться Джон. – Хотя не факт, ведь там предлагается только здоровая еда, никаких гадких полуфабрикатов. К тому же он может, не выходя из здания той же «Бутылки», позаниматься спортом. Перемещаясь по острову, может научиться рисовать, фотографировать, делать кино, красиво двигаться, танцевать, со вкусом одеваться… В общем, создаваемая нами среда формирует человека активного, творческого, разносторонне развитого – то, что определяется английским выражением «Renaissance man». И наши усилия, конечно, направлены на максимальное сохранение особой атмосферы этого уникального острова с его архитектурой, ведь дух места в не меньшей степени формирует человека. Мы стараемся максимально сохранять подлинное – например, когда реставрировали ту же «Бутылку», где стены местами требовали вычинки, использовали только старинный кирпич.

– У нас инвесторы обычно настаивают на том, что реставрация – дело убыточное. Выгоднее снести и возвести что-то новое или кардинально перестроить.

– Но тогда у вас получится Москва! Я сам живу в Москве, и меня там постоянно бесит такое отношение. Вот здание стоит старое, пусть и не имеет статуса памятника, но все же видят – оно красивое, у него интересная своя история, это нужно сохранять. А они все снесут или оставят только фасад, к которому сзади пристроят нечто громадное, на таком фоне маленькие исторические фасады смотрятся как дети-сироты.

– Реставрация дело дорогое. Хотя, думается, наши бизнесмены преувеличивают, говоря о ее убыточности. Корректнее бы сказать – не позволяющая получить сверхприбыль. На Западе, по словам европейских экспертов, привлекательным считают проект с прибылью от 15 процентов…

– Ну да, а здесь – не меньше ста. И чтобы окупался не за десять лет, а за два года. Так не только в Питере, но везде в России. Но я надеюсь, что жизнь покажет, какой подход разумнее. И я не думаю, что бизнесу тяжело вложить деньги в реставрацию исторических памятников города. Ведь это выгодно всем – когда оживает какая-то городская территория, создается притягательное пространство, где начинает работать и развиваться что-то новое.

– На это вам возразят: только миллиардеры вроде Абрамовича могут себе позволить подобные истории. Ведь проект для Новой Голландии скорее социальный, имиджевый, об окупаемости вложений речь не идет?

– Тут, конечно, особая история. Границу между культурной, социальной составляющей и коммерческой трудно провести. Вероятно, она лежит где-то посредине. На старте инвестпроект оценивался в 12 млрд, мы вложили уже половину этой суммы. Но на очереди еще три объекта, куда более крупных и сложных, чем сданные три. Об окупаемости говорить пока не приходится. Но мы зарабатываем на арендаторах, и с этого можем направлять на реставрацию дополнительные деньги. Думаю, проблема еще в том, что люди, которые так говорят – мол, реставрация невыгодное дело, – просто не понимают, как можно зарабатывать. Вот если бы у меня был какой-то старинный особняк и я хотел бы там сделать бизнес, то прежде всего попытался бы раскрутить какие-то идеи, отталкиваясь от базовой ценности этого объекта: смотрите, это особняк какого-нибудь Соловьева, со своими секретами и историями, а вот тут какие-то редкие архитектурные подлинные детали, какие мало где встретишь… ну и так далее. Нужны креативные идеи, это привлекает людей, арендаторов, деньги.

Джон Манн // Фото: dp.ru

– Как вы считаете, насколько всерьез можно рассматривать культурное наследие как ресурс развития Петербурга, сопоставимый с месторождениями полезных ископаемых для других регионов? Такое утверждение есть в принятом городским правительством документе, но наш бизнес склонен оценивать его как демагогическое.

– Конечно, это ресурс. Если с умом, креативно подходить. Петербург – главный город в России по своей привлекательности для туристов. А на туризме можно хорошо зарабатывать – так же, как Ханты-Мансийск зарабатывает на нефти. И чем больше сохраняется подлинного, чем лучше реставрируются памятники, тем больше они привлекают желающих их увидеть.

– Что следовало бы изменить, чтобы проекты реставрации и тактичного приспособления памятников стали привлекательны для бизнеса?

– Конечно, все хотят налоговые льготы.

– А кроме этого?

– У нас никаких проблем не возникало, потому что город заинтересован в этом проекте.

---

«Сложились хорошие отношения и с КГИОП, и с Комитетом по инвестициям, все вопросы решаются в рабочем порядке. Но чтобы таких проектов было больше в Петербурге, нужно со всеми так работать, как с нами».

---

Еще хорошо бы сделать полноценный каталог предлагаемых объектов, с полным описанием всех данных, их истории, технического состояния, имеющихся проблем и с проработкой возможных вариантов использования. Я вот лично не знаю, сколько в городе исторических зданий, которые можно брать в аренду, на каких условиях. Чтобы товар был привлекательным, надо его грамотно предлагать.

Человеческий фактор

Тут к нашему разговору присоединилась коллега, которую интересовало, не жалуются ли обитатели окрестных домов на шум, когда на острове проходят концерты, и добавила:

– А поблизости тут строится элитный дом с очень дорогими квартирами. Могут быть проблемы.

– У нас уже есть соседи – те, что живут в старых домах на другом берегу, – напомнил наш собеседник. – И да, я уже высказывал коллегам несколько идей, как с этим поработать – познакомиться, пригласить, подружиться…

– О, там будут особые соседи, влиятельные, в том числе высокопоставленные чиновники, – предупредила барышня.

– Вы хотите сказать, что они более важны, чем эти простые люди? – удивился Джон. – Я так не думаю. Мне не важно, сколько у кого денег, важно, что мы соседи. И жить с ними надо так, как вы живете с соседями в своем доме. Вот у меня часто бывает много гостей, я люблю готовить (это мое хобби), всех угощать, и иногда собирается человек тридцать. Соседи снизу, естественно, бывают недовольны, когда наша вечеринка затягивается за полночь. Что я делаю? Прихожу заранее предупредить и извиниться за возможное беспокойство, приношу бутылку хорошего вина… Как-то так по-человечески и тут нужно выстраивать отношения, придумать что-то приятное для соседей, постараться свести возможные неудобства к минимуму.

– Напротив, на набережной Адмиралтейского канала, живет моя подруга, ее семья обосновалось в этом доме еще до революции, – припомнила я свою историю. – И она очень болезненно воспринимала происходящие с Новой Голландией перемены, когда при прежнем «инвесторе» уничтожались исторические постройки и вырубили все тополя, о которых как о родных существах говорил в своих книгах ее отец, писатель Олег Базунов. К вам тоже поначалу доверия не было, отношение потихоньку стало меняться, когда она увидела высаженные ряды лип. Концерты как раз не очень ее беспокоят – говорит, ее примиряет хороший репертуар. Но была бы какая-нибудь попса – убила бы!

Фото: vk.com/newhollandsp

– Я сам бы их убил! – смеется Джон. – У нас ведь правда хорошая музыка – и классика, и инди-рок-группы, и другие любопытные направления. Наша питерская команда и в этом меня радует, всегда умеют найти самое интересное, прекрасные идеи генерируют. И я убежден, что именно в этом прежде всего залог успеха. Не деньги все решают, а люди.

P. S. О проблеме сохранения памятников промышленной архитектуры, чьи судьбы складываются не так счастливо, мы расскажем в следующих публикациях.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.