Кто же мешал Сталину?
Для чего «вождю народов» понадобились массовые расстрелы.
В прошлой статье мы разобрали вопрос о том, почему так много людей с радостью поддержало Сталина в большом терроре. Но зачем самому Сталину он был нужен?
Большевистская партия строилась, согласно известному выражению Сталина, как «орден меченосцев». Подобная структура смогла в удобный момент (в октябре 1917 г.) организовать государственный переворот, но управлять огромным государством она не смогла бы. Поэтому в 1920-е годы «орден» должен был естественным образом трансформироваться во что-то иное. Порой у нас принято считать, будто бы партия сразу же превратилась в огромную бюрократическую машину. Это, конечно, не так. Подобные машины строятся десятилетиями и даже столетиями.
Мы справедливо недолюбливаем бюрократию за неповоротливость и корыстолюбие, однако без нее государство часто совсем плохо функционирует. Ведь даже не слишком эффективное чиновничество надо долго готовить. В царской России оно медленно вызревало, начиная примерно с Петровской эпохи. Большевики же его быстро уничтожили. Разрушили государственную машину. При этом кто-то из опытных администраторов был репрессирован, кто-то умер с голоду, кто-то эмигрировал. На место старых кадров пришло множество полуграмотных выдвиженцев с низов и сформировало административную систему, которая была хуже самой плохой бюрократии. Именно эта огромная система, а не маленький «орден меченосцев», состоявший из членов партии с дореволюционным стажем, управляла советской страной до эпохи большого террора.
Строилась эта система по принципу патрон-клиентских отношений.
Наивно думать, будто бы Сталин, даже занимая пост генсека, мог лично подбирать все кадры или хотя бы доверить их подбор своим людям.
В ленинградской парторганизации концентрировались люди Григория Зиновьева. В совнаркоме – выдвиженцы Николая Рыкова. В наркомате промышленности – кадры Серго Орджоникидзе. И так по всей стране. Не существовало образовательных или иерархических критериев подбора на вакансии, как в устоявшихся бюрократиях. Принцип лояльности большевистским идеям, понятно, доминировал, но проверка лояльности аппарата становилась очень субъективным делом. Каждый мелкий босс знал своих подчиненных и отвечал за них. Сам он был ставленником более высокого босса. И так до самого верху.
И вот в этой ситуации Сталин начинает борьбу за личную власть, превращая партократию в автократию. Естественно, для начала он устраняет непосредственных конкурентов. Для надежности выкашивает всю ленинскую партию, чтобы не мстила за невинно загубленных товарищей. Но этим проблема становления автократии в системе патрон-клиентских отношений не решается. По всей стране различными конторами ведают люди, подобранные вовсе не Сталиным и даже не его личными выдвиженцами, а только что репрессированными ленинцами. Подчеркнем: конторами ведают даже не старые большевики, а подобранные ими неофиты, едва научившиеся партграмоте, хотя самой грамоте, может, даже еще не научившиеся.
Понятно, что Сталин хотел устранить и их. Ведь в системе патрон-клиентских отношений существует лишь личная лояльность боссу, а не лояльность системе. Сталин сомневался в том, что людей, подобранных Зиновьевым, Рыковым или Орджоникидзе, можно переучить в сталинистов или сделать чиновниками, верными советскому государству как институту. Проще ликвидировать и набрать новых. Но как можно быстро ликвидировать всю эту огромную массу, когда не существует никаких списков враждебных ему клиентел?
Оптимальный способ устранения – действовать по принципу, установленному одним папским легатом еще во времена альбигойских войн: «Убивайте всех, господь распознает своих».
Сталин спустил сверху планы репрессий и дал карт-бланш сотрудникам НКВД на уничтожение всех тех, кого сочтут нужным. Понятно, что в такой системе уничтожается не только множество неповинных, но даже множество тех, кого Сталину и не нужно было уничтожать в целях построения режима личной власти. Людей уничтожали просто потому, что они чем-то мешали рядовым исполнителям террора или, скажем, доносчикам. Однако, лишь «расчистив пространство» от сложившейся за двадцать постреволюционных лет патрон-клиентской системы, Сталин мог начать формирование новой бюрократии.
Для страховки он уничтожал народ целыми слоями по несколько раз. Скажем, ставленников Ягоды сменили ставленники Ежова, а тех – люди Берии. При регулярной чистке кадров патрон-клиентская система не могла возродиться. У партаппарата оставался только один ориентир – великий вождь и учитель.
Правда, разрушение патрон-клиентской системы не может автоматически создать эффективную бюрократию. Вместо нее Сталин получил запуганную безответственную клиентелу без патронов. С ней-то мы и подошли к началу войны.