Дерево на вес золота – 2
В Смольном решили присмотреться к опыту Скандинавских стран.
Продолжение, начало тут.
Посчитали – прослезились
Согласно данным Министерства культуры РФ, 47% памятников деревянного зодчества в нашей стране остаются бесхозными. Из тех, что имеют пользователя, 66% находится в частных руках, 14% – у государственных организаций, 9,5% – у муниципальных, 8% – у религиозных (2,5% – «другое»). По масштабу утрат Северо-Запад лидирует: с 1960 по 2016 год наш регион лишился 525 объектов, причем львиная доля потерь приходится на период с 2000 года (463).
В конце августа проблемы сохранения объектов деревянного зодчества обсудили на совещании с участием вице-губернаторов Игоря Албина и Михаила Мокрецова, глав районных администраций, Фонда имущества Санкт-Петербурга, зампредседателя Совета по сохранению культурного наследия Михаила Мильчика.
Ситуацию признали критической. Как, собственно, и в феврале 2013-го, когда Совет по сохранению культурного наследия принял решение о необходимости разработки целевой городской программы и направил свои предложения губернатору. Но решение это так и осталось на бумаге. Теперь вице-губернатор Албин выразил готовность поспособствовать его продвижению. А пока поручил КГИОП совместно с КИО и районными администрациями разработать план мероприятий в сфере сохранения объектов деревянной архитектуры, уделив особое внимание вариантам использования таких зданий. Сошлись также на том, что следует изучить опыт Скандинавских стран.
Вперед, в прошлое
Опыт этот давно снискал мировое признание. В Швеции еще в конце XIX века, на подъеме национального сознания, стал популярен тезис о том, что настоящие шведы живут в деревянных домах, имеющих свою уникальную историю. В 1891 г. Артур Хазелиус приобрел в центре Стокгольма имение Скансен и основал первый в мире этнографический музей под открытым небом, где были собраны дома, служебные постройки и производственные комплексы (мастерская стеклодува, кузница, пекарня и проч.). Сегодня здесь представлено более 150 объектов XVIII–XIX вв. с исторической обстановкой, демонстрирующей, как жили люди разных социальных групп в разных частях страны.
Потребуется еще почти шестьдесят лет, чтобы понимание ценности деревянной застройки вошло в массовое сознание. К середине ХХ века в Швеции стали возникать и множиться инициативы по ее сохранению, многие исторические дома сменили владельцев на более состоятельных, поскольку такие объекты становились престижными. И только еще лет через тридцать для владельцев станет естественным делом самостоятельно поддерживать состояние своих «деревяшек», без вмешательства органов власти. А теперь, например,
крохотный Ророс (шесть тысяч жителей) принимает до миллиона туристов в год – так велик оказался интерес к подлинным кварталам исторической застройки.
В Финляндии такая переоценка ценностей началась существенно позже.
– Значительная часть застройки исторических центров многих наших городов и поселков до 1960–1970-х годов оставалась деревянной. Но с послевоенной модернизацией, с развитием индустриального строительства и внедрением новых материалов деревянные здания представлялись старомодными и некомфортными, мешающими прогрессу, – рассказала в беседе с «Новой» архитектор Нетта Бёёк, преподаватель университета Аалто и эксперт Национального комитета Финляндии – ИКОМОС. – У нас тоже в ту пору и бизнес, и власти на местах больше были заинтересованы в земельном участке, чем в стоящем на нем историческом объекте. Было выгодно снести одноэтажные деревянные дома с печным отоплением и уборными во дворе, а на их месте возвести многоэтажные здания. Кварталы старинной деревянной застройки сносились повсюду. Собирались, например, снести даже старую Раума (которая в начале 1990-х будет признана объектом всемирного наследия!), сохранив лишь историческую планировку улиц и несколько строений.
– И какова была реакция жителей?
– Тогда в кардинальных перестройках своих городов и сел чаще видели скорее благо – ведь это развитие! Но изменения окружающей среды оказались столь радикальны, что в некоторых городах это вызвало совсем иную реакцию: протест. Люди осознавали, что в исторических кварталах и старинных зданиях были своя ценность, особая красота и гармония, чего нет и не может быть в новоделах. Заговорили и о том, что сносить старинные здания или оставлять их в заброшенном состоянии – нерачительно, равнозначно потерям энергии и разбазариванию природных ресурсов.
– Тогда и зародилось у вас градозащитное движение?
– Да. В протестах против сноса исторической застройки конца 1960-х активное участие приняли студенты архитектурных вузов – когда под угрозой оказался очень симпатичный район Хельсинки Puu-Käpylä (Деревянная Кяпюля), спроектированный в 1920-х. Его здания нуждались в реновации, но это считалось ужасно дорогим делом, поэтому хотели все снести и застроить многоэтажными домами. Активный протест в защиту Puu-Käpylä стал переломным моментом в отношении к сохранению исторических кварталов в Финляндии вообще. Одновременно в Скандинавских странах постепенно приходило осознание того, что наши исторические деревянные города отличаются от всех других городов мира, они являются уникальным и своеобразным наследием европейской архитектуры.
Нетта Бёёк, лекция эксперта на фестивале «Артерия 2013. Ладога. Возрождение» // Фото: archipeople.ru
Переоценка ценностей
Первый закон об охране исторических зданий был принят в 1960-х, затем оформилась возможность брать под охрану целые районы – соответствующие режимы закладывались при градостроительном планировании. Это, считает Нетта Бёёк, позволило спасти, например, кварталы исторической застройки в Puu-Käpylä, жилой район работников Port Arthur и прекрасный дачный район Ruissalo в Турку. «Не только архитекторы, но и местные жители, активно выступавшие за их сохранение в начале 1970-х, оказывали на власти достаточно сильное давление, – поясняет Нетта. – В результате была принята государственная программа улучшения состояния исторических районов с деревянными жилыми домами».
Теперь собственники осознают цену своего исторического дома, относятся к нему с уважением, поддерживают в должном состоянии.
«Таких людей много, и им есть к кому обратиться за советом – они могут получить консультации архитекторов, реставраторов. Есть много специальной литературы, и есть магазины, где можно купить, например, старинные окна, печи или новые, но выполненные по историческому образцу», – говорит госпожа Бёёк.
Сергей Куликов, бывший главный архитектор музея «Кижи», приводит в пример уникальную по своей обстоятельности книгу доктора архитектуры Пану Кайлы (бывшего вице-президента ICCROM, Международного центра изучения и сохранения культурного наследия ЮНЕСКО) «Доктор для дома, или Малая энциклопедия строителя-ремонтника». Адресована она как профессионалам, так и широкому кругу домовладельцев.
«В качестве преподавателя архитектуры и строительной истории Пану Кайла читает лекции по всему миру. Организует во время летних сессий приготовление строительных материалов по старинным технологиям. Он своими руками может изготовить кирпич, деревянный лемех, штукатурный раствор или краску. И поэтому в его малой энциклопедии теоретические выкладки всегда проверены на практике, – поясняет Сергей Куликов. – Кстати, в начале 1990-х гг. так называемые вареные краски для деревянных фасадов на мучном клейстере по опубликованной им традиционной рецептуре были с восторгом приняты жителями приграничного Сортавальского района Карелии. Тогда магазинные цены на краску подскочили, а поновлять фасады на тех же дачах все-таки было нужно. И маляры-домохозяйки по старой финской технологии (вода, мука, охра, купорос) заваривали в бочках отличные дешевые краски ничуть не хуже покупных».
Книга Пану Кайлы охватывает вопросы истории, экологии и философии строительства, использования традиционных и современных материалов, а также вопросы практические: например, как грамотно устранить повреждения, чем опасны слишком герметичные полы, как «подружиться» с гнилостным грибом и уберечь постройку от солнца (которое, оказывается, куда более опасно для древесины, нежели дожди).
Этот труд был удостоен премии Финляндии как лучшее издание 1997 года в своей номинации, и с тех пор переиздавался 17 раз (общий тираж составил свыше 50 тыс. экземпляров – настоящий бестселлер для Финляндии с пятимиллионным населением).
Вот бы нашему КГИОПу, сговорившись с правообладателем, издать эту книгу (на русский она уже переведена Сергеем Куликовым) и распространить – думается, огромная вышла бы реальная польза.
Полезно взять на вооружение и такой финский опыт, как открытые лекции, посвященные традиционным приемам ремонта, а также создание официальных сайтов, где можно получить ответы специалистов по вопросам грамотной эксплуатации и сохранения исторических построек.
Еще один предмет для подражания – практика создания «клубов друзей» различных объектов культурного наследия, которые занимаются их популяризацией, распространением сопутствующей издательской и сувенирной продукции, организуют различные мероприятия с целью привлечения необходимых средств.
В Финляндии такие сообщества существуют и для целых районов исторической застройки – как, например, Фонд Старой Раумы. Он не только осуществляет сбор средств, но и предоставляет кредиты на ремонт исторических зданий по ставкам центрального банка.
Долговременные программы, реализуемые на бюджетные средства, распространяются лишь на объекты национального значения (таких в Финляндии две сотни) и те, что включены в Список всемирного наследия. Поддержание остальных осуществляется, как правило, совместными усилиями собственников и государства – в соотношении примерно 60 к 40%. В отдельных случаях доля государственного участия может возрасти до 80% – если, например, дело касается исторически ценных, но малопривлекательных в плане современного использования объектов общей застройки. Хотя, как признает Нетта Бёёрк, далеко не все владельцы считают возможным вложить свою часть, из-за чего некоторые здания годами не ремонтируются и ветшают.
Старая Раума – объект Всемирного наследия ЮНЕСКО // Фото: Дмитрий Травин
Религиозные объекты в Финляндии, как правило, финансируются самой церковью (государство оказывает денежную помощь лишь неиспользуемым, заброшенным).
Для Старой Раумы, где примерно тысяча владельцев на 600 исторических построек, отработан особый механизм господдержки ремонта и реставрации. Процесс ее получения максимально упрощен: собственник предъявляет оценочную стоимость намечаемых работ, заявку и номер своего банковского счета. Архитектор-консультант местного реставрационного центра заполняет необходимые данные и составляет приложения с указанием технических данных постройки, строительной истории и планов ремонтов на ближайшие годы.
«В соседнем с Раумой регионе Пирканмаа, – добавляет Сергей Куликов, – при музейном департаменте также организована бесплатная консультационная служба архитектора-реставратора, который выезжает на исторические объекты по первому звонку владельца».
Формула успеха
Вопрос современного применения исторических деревянных объектов решается самым простым и естественным путем. Обычно, говорит Нетта Бёёк, здание используется по тому назначению, для которого строилось изначально. Хотя есть единичные примеры, когда бывшая дача становится музеем, например. В центре Хельсинки, где не так много сохранилось деревянных зданий, одно используется под проектный офис, другое – как мастерская выставочного отдела Музея архитектуры Финляндии, еще несколько – как детские сады, а один из старых домов в стиле ампир служит студенческой столовой. Не так давно едва не снесли скромный исторический павильон на популярном пляже вдали от центра – город, в чьей собственности состоит этот объект, не находил ему применения.
Но поднявшийся общественный протест заставил отказаться от сноса, и усилиями местного сообщества павильон был перепланирован под офисы и выставочную галерею.
Сравнивая положение дел с сохранением деревянного наследия в России и в Финляндии, Нетта Бёёк выделяет один принципиальный момент: у них было незыблемо право собственности. Так, дачная местность Ханко сохранила свою индивидуальность во многом благодаря тому, что здесь дачная культура никогда не прерывалась, живущие тут из поколения в поколение семьи (большей частью довольно состоятельные, с вековыми традициями) тщательно ухаживают за своими домами. «Так что у нас ситуация просто другая, потому что не было у власти коммунистов», – резюмирует Нетта. Общая же для всех формула успеха складывается, по мнению эксперта, из следующих составляющих: воспитанное в обществе уважительное отношение к наследию, осознание его ценности, плюс определенный набор инструментов – финансовые ресурсы и законодательство, а также умные и компетентные чиновники.
Один из старейших обитаемых деревянных домов в мире (ок. XI в.). В начале XII в. здесь размещалась епископская резиденция. Теперь – собственность правительства Фарерских островов (Норвегия), действующий музей. При этом здесь продолжает жить уже семнадцатое поколение семейства Patursson, которое арендует эту землю с 1550 г.
Отдайте в хорошие руки!
Проверкой наличия в Петербурге последнего из названных компонентов может стать актуальное предложение от группы исследователей «Старые дачи». Касается оно судьбы Виллы Айнола (Приморское шоссе, 521), одной из лучших сохранившихся дачных построек Зеленогорска, со своим небольшим парком с прудом, исторической плотиной на ручье. До недавнего времени в здании размещались структуры местного самоуправления, но с конца 2000-х съехали. С тех пор пустует и стремительно ветшает. Защитники наследия давно предлагают создать здесь культурно-просветительский центр – с музеем, выставочными пространствами, мастерскими для художников, площадками для культурных мероприятий.
«Это идеальное место приложения творческой энергии, – убежден художник Александр Визиряко. – У нас в Зеленогорске живет и работает много художников, литераторов, музыкантов. Единственная площадка, где мы можем собираться, – библиотека, там все замечательно, но она не может вместить всех. А Вилла Айнола подходит по всем параметрам, мы бы вложили свою любовь и какие-то материальные средства, чтобы остановить ее умирание, это наша мечта. В руках местных краеведов огромное количество бесценных документов – это готовый материал для интереснейшей экспозиции».
«В последнее время так много говорится о концепции использования исторических зданий Курортного района, а создание на Вилле Айнола культурно-просветительского центра могло бы стать пилотным проектом, – добавляет координатор сообщества «Старые дачи» Александр Браво. – Если будет дано принципиальное согласие администрации, мы готовы искать инвесторов, и, думаю, найдем. Есть люди, готовые вложить свои средства, я с ними общался, но им нужна определенность».
Пока чиновники еще только подбираются к созданию общей концепции за 35 миллионов, активисты организуют фиксацию и обмеры старых дач, привлекая студентов СПбГАСУ. В ходе прошлогодней летней практики был выполнен и проект реставрации Айнолы с приспособлением под культурно-информационный центр Зеленогорска.
Совершенно бесплатно – возьмите и пользуйтесь ради общего блага.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.