Политика управляемой глупости в России эффективна и долгосрочна

Между эпохой, предшествовавшей свержению самодержавия, и той, в которой мы живем сейчас, есть по меньшей мере одно примечательное сходство: стремительное нарастание массового психоза. Накануне Февральской революции русское общество впало в бред шпиономании, когда агенты врага мерещились даже в царских покоях. Сегодня в центре «бредовой системы» социума – стремительно нарастающее религиозное мракобесие.

Судьи выносят приговоры, обращаясь не к нормам права, а к решениям Трульского собора. Народные избранники «обретают» мироточащие бюсты покойных государей, призывают давить танками и тракторами сексуально инаких и принимают законы, по которым людей осуждают за «отрицание бога». Высшие чиновники, истово осеняя себя крестным знамением на церковных процессиях, учиняют целенаправленное гонение на культуру, разоряя музеи, концертные залы и передавая объекты культурного наследия в ведение церкви. И общество, как можно заметить, в массе охотно откликается на эти идущие сверху «духовные импульсы».

Д. К.: Означает ли все это, что двинувшаяся умом Россия, как и сто лет назад, находится накануне великих потрясений?

А. К.: На первый взгляд, между сегодняшним днем и эпохой столетней давности, когда общество буквально помешалось на темах «распутинского шпионажа», «распутинского хлыстовства» и засилья темных сил, стилистически много общего. Гротескная демонизация образа врага, массовая истерическая самонакрутка на основе выдуманных либо непроверенных фактов, концентрация общественного внимания на тех или иных сексуально окрашенных сюжетах, вера в социальное чудо как способ преодоления всех накопившихся проблем – всё это было тогда и есть сейчас. Тем не менее я не склонен полагать, что между предфевральской эпохой и современным отрезком отечественной истории можно проводить буквальную политологическую параллель. И вот почему.

Во-первых,

---

накануне февраля 1917 года коллективное «помутнение» власти с одной стороны и общественности – с другой было по своему содержанию полярным, входило между собой не в резонанс, а в конфликт.

---

Условно говоря, царская семья и узкий придворный круг безоговорочно верили в то, что «старец Григорий» святой, а львиная доля образованного класса так же иррационально была убеждена в том, что он черт (изувер, хлыст, половой психопат, немецкий шпион, глава темных сил и т. д.). Сейчас же ситуация, как мы видим, в этом отношении иная. Иррациональная волна, идущая «снизу», не только не угрожает существующей власти, но фактически легитимизирует все ее наиболее консервативные, антилиберальные, авторитарные начинания.

Во-вторых, накануне 1917 года оппозиционный «массовый психоз» захватил наиболее образованную часть общества, начиная с разночинной интеллигенции и кончая великими князьями. Так, великий князь Николай Михайлович являлся тайным вдохновителем убийства Григория Распутина, а великий князь Кирилл Владимирович (потомки которого до сих пор претендуют на российский трон) явился вскоре после свержения Николая II с красным бантом к Таврическому дворцу. Практически вся Государственная Дума, включая консервативно-монархические фракции, встала на сторону произошедшей в Петрограде солдатской революции. Почти все командующие фронтами отказали императору в поддержке и призвали его к отречению. И все это явилось следствием накопившегося к тому времени всеобщего убеждения не только в том, что действующий император слаб и недееспособен, но и в том, что им тайно руководят вышеупомянутые «темные силы», от которых необходимо было избавиться любой ценой во имя спасения родины. «Рубашку снимите, Россию спасите!» – истерически кричал председатель Госдумы Михаил Родзянко, не понимая, что в тот самый момент выкликал из преисподней грядущего большевистского джинна. Буквально через полгода Ленин и его команда исполнили пожелание крупнейшего екатеринославского помещика (к слову, также одобрявшего готовящееся покушение на Распутина) в точности: и рубашку со всего имущего класса сняли, и Российскую империю сохранили и даже приумножили…

Так вот, когда с ума сходит интеллектуальная элита общества, его мозг, тогда это свидетельствует о близком коллапсе системы в целом. Если же в мракобесие впадают так называемые средние слои социума (его, условно говоря, периферическая нервная система), то это может вызвать апатию, головную боль, «неврастению кишок» и тому подобные несмертельные недомогания. Что же касается современной России, то, насколько можно судить, «обезумел» в ней только «средний класс». Большая часть интеллектуалов не вовлеклась в крестоносный карнавал и сопутствующие ему законодательные блудни, сохранив ко всему происходящему критическое отношение.

Даниил и Александр Коцюбинские // Фото из семейного архива

– Однако как тогда прокомментировать то, что поиск духовных скреп ведется сегодня в России и в сугубо интеллектуальной среде? Не так давно российский психиатр академик П. И. Сидоров выдвинул идею так называемой биопсиходуховносоциальной структуры личности, описав при этом духовность в жестких православно-антизападных терминах.

– Разумеется, эта тенденция тревожная, и я вынужден был даже публично подвергнуть критике точку зрения уважаемого Павла Ивановича Сидорова, который, по моему убеждению, вышел за границы научно приемлемой методологии. Подмена понятия «ценностных ориентаций личности» понятием «духовных ценностей» сомнительна и неоправданна. Дело в том, что категория духовности относится не к сфере медицины, а к области гуманитарных наук и религии.

– А в чем конкретно состоит разница этих понятий?

– Ценностные установки личности – идеологически нейтральное понятие. Оно просто обозначает совокупность элементов, из которых состоит мировоззрение личности. И от которых, в свою очередь, зависит вся ее жизненная активность. Понятие же духовности всегда идеологически заряжено. И это ярко проявилось в рассуждениях П. И. Сидорова, который рассматривает духовность как совокупность исключительно консервативных, христианских, патриотических и изоляционистских морально-этических представлений. По убеждению Сидорова, эти ценности призваны противостоять пагубным западным течениям, якобы представляющим собой несостоятельные псевдогуманистические утопии, которые основываются на идеализации западных ценностей и, в частности, саморегуляции рыночной экономики. К счастью, насколько я могу судить, примеры подобной психиатрической экзотики носят единичный характер. Повторяю, по моим ощущениям, интеллектуально развитая часть российского общества в целом не производит сегодня впечатления сошедшей с ума. Парадоксально, но именно это является одним из факторов стабильности той политической системы, которая этой же интеллектуальной элите кажется во многом несовершенной.

– Иными словами, современные российские интеллектуалы слишком нормальны, чтобы заразить, как накануне 1917 года, оппозиционным безумием «средний класс» и совершить с его помощью радикальный политический переворот с непредсказуемыми последствиями?

– Дело, конечно, не только в этом и даже не столько в этом. Накануне Февральской революции главным фактором грядущего краха системы являлось все же не помутнение сознания образованного класса. Само по себе это помутнение явилось производной от помутнения сознания «верхов», а именно – царской семьи, погрузившейся в политический мистицизм и утратившей рациональную связь с социумом, а также переставшей верно оценивать политические процессы, происходящие «внизу». Сегодня же, насколько я могу заметить, «наверху» царит не столько самоубийственный мистицизм, сколько холодный и циничный авторитарный прагматизм. И даже процесс искусственной возгонки низового мракобесия носит в целом управляемый и контролируемый характер. Достаточно упомянуть недавние события: арест лидеров «Христианского государства», либеральная отповедь министра культуры Мединского депутату Поклонской (в связи с ее попытками запретить показ «Матильды»), а еще чуть раньше – уклончивый и амбивалентный комментарий президента Путина по поводу передачи Исаакиевского собора РПЦ и т. д. Иными словами, превосходно описанная еще Салтыковым-Щедриным политика «управляемой глупости» в условиях России вполне эффективна и долгосрочна.

– Но не могут ли вызванные из глубин народного подсознания обскурантистские бесы в какой-то момент выйти из-под контроля и увлечь за собой толпу? На своей странице в ФБ известный психиатр Лев Щеглов высказал предположение о том, что такие представители российской власти, как Наталья Поклонская и Виталий Милонов, неуравновешенные люди, а ведь у них в руках частица властного ресурса. И таких, как они, яростно «воцерковившихся», сегодня во власти множество…

– Такой опасности я не вижу. И вот почему. По-настоящему психически нездоровый человек довольно быстро теряет способность к продуктивной деятельности и маргинализируется, если ему, конечно, не оказать нужной медицинской помощи. С этой точки зрения лично у меня вызывает определенные сомнения политическое будущее Натальи Поклонской. Что же касается таких одержимых духовностью политиков, как Виталий Милонов, Елена Мизулина, Ирина Яровая и другие, то я скорее склоняюсь к мысли о том, что это люди, сознательно черпающие архаические идеологические идеи, которые бытуют в мейнстриме. Активное использование этих идей позволяет им, достаточно серым, а подчас и малообразованным, сделаться заметными и приобрести (в результате раскрученной кампании) немалые политические (а в нашей стране где власть, там и деньги) дивиденды.

– А если посмотреть на ситуацию с другой стороны – не возникает ли ощущения, что на «образованных» тоже постепенно накатывает безумие? Я имею в виду присущую многим оппозиционно настроенным интеллектуалам почти фанатичную веру в Алексея Навального, когда любое сомнение в его безупречности вызывает либо встречную агрессию, либо, в лучшем случае, ответ из серии «я не могу ничего доказать, но мне хочется верить, поскольку должна же быть хоть какая-то надежда». В таком отношении к реальности очень много похожего на религиозное почитание…

– На мой взгляд, и здесь мы видим разницу между ментальными процессами, происходящими среди интеллектуального меньшинства с одной стороны и среднестатистического большинства – с другой. Вера интеллектуалов в Навального, насколько могу заметить, уже прошла свой пик и сегодня захватывает по большей части молодежь, впервые окунувшуюся в поток политической информации. Среди тех, кто наблюдает за деятельностью Навального на протяжении нескольких лет, как можно судить по различным дискуссиям в интернете, увеличивается процент критикующих и сомневающихся. В противоположность этому образ Путина в глазах поддерживающего его большинства за прошедшее время серьезно не потускнел и скорее даже упрочился. Притом что уровень материального благосостояния общества за это время существенно снизился.

– Так хорошо это или плохо, что интеллектуальная часть современного российского общества так резистентна к коллективному безумию? Ведь если бы, как и 100 лет назад, она «сошла с ума», то, возможно, ей удалось бы войти в психиатрический резонанс с «безумным» средним классом и опрокинуть власть?

– Думаю, что психическое здоровье интеллектуальной элиты, удерживающее ее от вышеописанных перспектив, – абсолютное благо. Во-первых, власть в современной России, как я уже сказал, глубоко психически нормальна и в силу этого способна заблаговременно профилактировать любую, самую безумную революционную угрозу. Во-вторых – и это, пожалуй, еще более существенно – очень важно, чтобы в ситуации политического обвала, который для авторитарной системы рано или поздно неизбежен, интеллектуальный класс сохранял ясность ума и способность предлагать обществу социально конструктивный сценарий дальнейшего развития.