«Я не представляла, что пишу о самой себе»
7 лет колонии грозит журналистке Светлане Прокопьевой за высказывание о том, что репрессии плодят радикалов.
Поводом к уголовному делу в отношении Светланы Прокопьевой, как писала «Новая», стала ее авторская программа «Минутка просветления» на «Эхе Москвы в Пскове» 6 ноября 2018 года. Журналистка разбирала теракт в УФСБ по Архангельской области, где за неделю до этого, 31 октября, устроил взрыв 17-летний Михаил Жлобицкий. Позже информагентство «Псковская лента новостей» опубликовало колонку Прокопьевой под заголовком «Репрессии для государства» — текстовую версию радиопрограммы. Автор называет теракт «недопустимой, совершенно невозможной и неприемлемой мерой», но довела подростка до этой меры, по мнению Светланы, жестокость репрессивного аппарата государства.
«Суровое государство с жесткой, точнее, жестокой правоохранительной системой, для которой главное — наказать преступника, а не защитить права, воспитало соответствующее поколение граждан. Именно так я понимаю самое громкое событие прошлой недели — взрыв в архангельской ФСБ, — писала Светлана. — Жестокость порождает жестокость.
Безжалостное государство произвело на свет гражданина, который сделал смерть своим аргументом».
Рассуждения Прокопьевой возмутили Роскомнадзор. Есть версия, что сначала возмутилась ФСБ, которая и так была сильно уязвлена терактом у себя под носом. Роскомнадзор направил текст на экспертизу в подведомственную самому себе организацию — ФГУП «Главный радиочастотный центр». И молодые эксперты без квалификации лингвистов, зато со стажем работы меньше трех лет у одного и меньше года у другого, уверенно нашли все нужные признаки оправдания терроризма.
Нашли они их 3 декабря 2018 года, этим днем датировано заключение. Но уже неделей раньше, 26 ноября, мировой суд в Пскове по иску Роскомнадзора оштрафовал радиостанцию на 150 тысяч рублей, а «Псковскую ленту новостей» — на 200 тысяч. Оба издания пытались оспорить штрафы — с заранее понятным результатом.
Потом подключилось следствие. Потому что штраф штрафом, но как же без уголовного дела. После частичной декриминализации 282-й статьи (об экстремизме) оптимисты думали, что наказывать граждан за слова станут не так яростно. Не тут-то было: специалисты по лепке дел переключились на статью 205.2 УК РФ — о публичном оправдании терроризма. В рамках доследственной проверки состоялась еще одна экспертиза — и волгоградское НП «Южный экспертный центр» тоже нашло в тексте все, что надо было найти. Светлана Прокопьева стала подозреваемой.
Дело было возбуждено в феврале этого года, и сразу у Прокопьевой дома провели обыск. Улики, подтверждающие оправдание терроризма, искали по шкафам, в белье, в банке с клеем и в трудовом договоре с радио «Свобода». Нашли только в телефоне:
в каком-то телеграм-канале, на который она подписана, была новость, содержащая слово «теракт».
В защиту Светланы высказалась Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. «Репортеры без границ» распространили заявление с требованием снять с Прокопьевой обвинение. Российские издания и журналисты выступили против уголовного дела, возбужденного за слова и мнение. И после обыска наступило затишье. Тем, кто успел послушать программу Прокопьевой или прочесть ее колонку, дело казалось настолько абсурдным, что о нем стали как будто даже забывать. После февраля настал март, потом лето — Светлана оставалась в статусе подозреваемой. Ее не взяли под стражу, не посадили даже под домашний арест, вообще не стали избирать меру пресечения.
Кроме того, появились в деле и другие экспертизы. Сначала профессор Новгородского госуниверситета Татьяна Шмелева, потом специалисты Гильдии лингвистов-экспертов не нашли в тексте Прокопьевой ничего, кроме авторского мнения и оценочных суждений, которые, как известно, не могут быть преступны. Все это опять давало повод к некоторому оптимизму. А зря.
В деле сменили следователя. И в июле Светлана поняла, что она все-таки без пяти минут террорист: попробовала расплатиться картой в магазине — и обнаружила, что банковские счета заморожены.
«Ну вот оно и свершилось — мои счета заблокированы! — написала она в фейсбуке. — Сразу после зарплаты. Все деньги на карте, даже ста рублей бумажных нет в кошельке. Противодействие финансированию терроризма, да. Полгода ждали чего-то, я уже расслабилась на этот счет. Но, видно, мой новый следователь решил вот таким образом вести расследование. Лично со мной встречаться вломак, дай хоть Росфинмониторингу на нее донесу. Что ж, теперь жду предъявления обвинения».
Ждала она еще два месяца — и в сентябре обвинение получила. Кроме того, и с нее, и с адвоката Татьяны Мартыновой следствие взяло подписку о неразглашении материалов дела. Чтобы публике осталась единственно правильная версия событий — версия следствия. На днях Светлана рассчитывает обжаловать подписку в суде.
Светлана вспоминает, что на выбор темы для той злополучной «Минутки просветления» ее вдохновил не только теракт в Архангельске. Когда-то она сама стала очевидцем того, как человек, по ее словам, попал под каток правоохранительной системы. Причем с политикой в тот момент это совсем не было связано.
«Человека на моих глазах осудили, хотя материалами дела много раз было установлено, что он невиновен, — рассказывает Светлана. — Доказательства его невиновности в суде просто проигнорировали. То есть никакие нормы о презумпции невиновности у нас просто не работают. Так же теперь и в моем деле: есть экспертиза, говорящая о том, что признаков оправдания терроризма нет. Если в деле есть несколько экспертиз, то это ведь уже сомнения, правда? Разве сомнения, если по закону, не должны трактоваться в пользу обвиняемого?»
В колонке Прокопьевой была такая фраза: «Государство открыто прессует тех, кто ему нелоялен. Не нужно иной причины, кроме взглядов и убеждений».
Тогда, говорит Светлана, она думала о псковском депутате Льве Шлосберге, которого лишали мандата за слова и взгляды. О псковских активистах, которых штрафовали за одиночные пикеты. О других историях, которые у нас на слуху. И не представляла, с какой точностью пишет о самой себе.
«Да, я понимала, что нелояльна, — замечает она. — С таким пониманием в нашей стране, по-моему, живет каждый человек, который не разделяет официальную точку зрения.
Но всегда же остается иллюзия, что у нас правовое государство. Всегда веришь элементарно в закон. Иначе ведь не было бы смысла соблюдать законы, если бы мы не верили, что они работают. А теперь я вынуждена постепенно приходить к мысли, что законы у нас не действуют, поэтому и соблюдать их нет смысла. Это именно то, чего государство достигает своей репрессивной политикой».
Это, собственно, было и лейтмотивом той самой колонки, за которую Светлана теперь может получить семь лет колонии. «Многолетнее ограничение политических и гражданских свобод создало в России не просто несвободное, а репрессивное государство, — писала она в той злополучной колонке. — Государство, с которым небезопасно и страшно иметь дело… Это поколение выучило на примерах, что в суде справедливости не добьешься — суд проштампует решение, с которым пришел товарищ майор».
На днях статус Светланы Прокопьевой в деле поменялся: она стала обвиняемой. Как сообщила «Новой» адвокат Татьяна Мартынова, следствие вот-вот будет завершено, защитник и обвиняемая смогут начать знакомиться с материалами дела.