Чехов в камне
Вначале недели на Мойке, 12, прошли вечера памяти Чехова. К 100-летию со дня смерти Антона Павловича петербуржцам представили классика «в свете рампы».
Сцены из спектаклей, инсценированные рассказы писателя и доктора, в том числе знаменитая «Хирургия», которая, по меткому выражению одного из критиков, всегда обеспечит актеру «не только хлеб, но и хлеб с маслом».... А во вторник показали фильм Александра Сокурова «Камень», снятый еще в 1992-м году и демонстрировавшийся только в узких кругах.
По сценарию Юрия Арбатова заброшенный дом Чехова в Ялте, за которым присматривает молодой сторож, неожиданно посещает привидение - дух хозяина. В роли привидения снялся один из любимых сокуровских актеров Леонид Мозговой (он же исполнитель ролей Гитлера и Ленина в картинах «Молох» и «Телец»). «Сокуров - такой удивительный режиссер, что у него играется само», - пояснил артист. Напоминающая японскую пластика фильма, тончайшая графика, серебристый световой фон, скрип половиц, вой ветра, длинные размытые тени, долгое загадочное молчание героев - одних зрителей заставляли заворожено смотреть на экран, других - потихоньку выходить из зала задолго до финальных титров. Иногда было по-настоящему страшно - когда, например, Чехов-призрак вылезал из заснеженной могилы (в действительности автор «Вишневого сада» похоронен в Москве). Иногда - неуместно смешно, когда дух писателя, приблизившись к столу, загробным голосом спрашивал сторожа: «Колбаса осталась?» (явный отголосок времен начала перестройки)...
«Почему фильм называется «Камень»? - спрашивали после просмотра зрители. «Очевидно, потому, что по-древнееврейски «камень» означает «дом»...» - расплывчато ответила консультант фильма г-жа Тучинская.
Конечно, интересно, как бы оценил этот фильм сам Антон Павлович, который так и оставил без ответа вопрос, поставленный в «Чайке»: прав ли известный, читаемый всеми писатель Тригорин или новатор литературной формы Треплев?.. Но, по крайней мере, пригласительный билет на апрельские вечера памяти, с помещенным на обложке портретом Чехова работы Аникушина, останется в архивах музея и через много лет будет восприниматься как ценный документ. И как трогательная примета художественной жизни Петербурга начала третьего тысячелетия.
Эмилия КУНДЫШЕВА