Брать или не брать – вот в чем вопрос

Андрей Толубеев считает

Впрочем, и сегодня инициаторами кардинального реформирования, которое в очередной раз грозит Мельпомене, многие служители этой музы склонны считать не функционеров, а своих же коллег. Так, замглавы Союза театральных деятелей РФ Андрей Толубеев уверен, что «затеяли эти реформы московские мэтры, такие как Марк Захаров...», и что таким образом в области культуры «мы откатимся лет на 15–20 назад». Что ж, в артистической среде каждый другому и брат родной, и конкурент, и завистник – так было во все эпохи. Одни кричат «караул», другие – как, например, директор театра «Балтийский дом», председатель совета директоров государственных театров Петербурга Сергей Шуб – считают, что причин для паники нет. Но попробуем разобраться – что все-таки стоит за эмоциями?
Речь идет, как известно, не о каком-то специальном «гонении на театры», а о реструктуризации бюджетной сферы в целом. Это и вузы, и больницы, и театры, и библиотеки. Очевидно, что содержать дальше такую прорву дотационных, а то и заведомо убыточных организаций казне (то бишь налогоплательщику) не под силу. Возьмем тот же Питер: 28 государственных театров. Из них, по некоторой информации, на казенном обеспечении хотят оставить три – Мариинку, Александринку и БДТ. Остальным придется пуститься в свободное плавание и выживать за счет изменения экономической политики, новых структурно-правовых форм (антреприза, прокатный театр), грантов, спонсоров.
Может, так и надо? (Ведь и старый МХАТ, от которого принято вести историю современной российской драматической школы, был когда-то частным театром Станиславского – пока тот вкладывал в детище свои деньги.) Кто-то устоит, кто-то разорится...
С тем, что этого в конечном счете не избежать, согласны и такие питерские театральные зубры, как Кирилл Лавров, Семен Спивак, Александр Галибин. Хотя они подчеркивают, что никакие пертурбации невозможны прежде, чем будут решены вопросы социальной защиты.
– У народного артиста России оклад 2700 рублей! – возмущается худрук Театра имени Комиссаржевской Виктор Новиков.
Правда, чего греха таить, – это голая зарплата, получают на самом деле больше. Те, кто востребован, параллельно снимаются в сериалах, в рекламе; молодежь подрабатывает ведущими на корпоративных вечеринках, в ночных клубах... Опять же: может, оно и неплохо? Представители старшего поколения говорят, что плохо, ибо «театр перестает быть домом»...
Служители сцены используют медицинские метафоры типа «кома» или «эвтаназия» – при этом не могут слышать применительно к театру термины «менеджмент» и «товар»; реальных же рецептов выхода из кризиса у них, похоже, нет. Предлагают, допустим, выделять театрам определенную сумму на год и разрешать им тратить эти деньги как угодно – на жалованье сотрудникам, новые постановки, гастроли, пиар-акции; отчета же требовать только по количеству зрителей. Очевидно, что идея, мягко говоря, непроработанная, да и, скорее всего, в нынешних условиях утопичная...
Резюмируя, один за другим, режиссеры и актеры признают, что они-де не управленцы (и замечательно!), но и... управлять кому-то своей епархией извне позволить не могут! Вероятно, помочь вырваться из этого замкнутого круга должны законы о театре и о спонсорстве и меценатстве, которые едва ли не десять лет муссируются российским парламентом. А на сегодняшний день, если коммерсант пожертвовал театральному коллективу какие-то деньги, аналогичная сумма просто изымается из казенных субсидий. В результате меценат тратится, считай, впустую, государство экономит, ну а храм Мельпомены остается при своих нищенских рублях...

Валерия СТРЕЛЬНИКОВА
фото ИНТЕРПРЕСС