Уважаемые читатели! По этому адресу находится архив публикаций петербургской редакции «Новой газеты».
Читайте наши свежие материалы на сайте федеральной «Новой газеты»

Территория надежды

14 июля 2005 10:00

Холодная северная Атлантика, ледяное безмолвие Арктики все больше приковывают взоры жителей планеты. И не только потому, что, пресытившись курортным Cредиземноморьем, европейцы в поисках приключений устремляются в сказочные норвежские фьорды (где, как шутят местные жители, под каждой скалой живет тролль) или даже на Северный полюс (благо экскурсии туда уже налажены). Но – и по суровой необходимости. Нефть! Этим все сказано. Сегодня за ней приходится идти все дальше и дальше на Север. Туда, где, по оценкам экспертов, таится едва ли не четверть всех мировых неразведанных запасов «черного золота». Вместе со всеми присущими этому богатству безмерными надеждами и безграничными опасностями... В конце июня в заполярном норвежском городе Будо состоялась Вторая конференция парламентариев Баренцева региона. С участием России (наша страна является полноправным членом Баренцева евро-арктического совета). И чуть ли не каждый участник, будь он датчанин, швед, норвежец, финн или русский, неизменно упоминал все о том же – о нефти. Потому что если кто-то сегодня говорит о Баренц-регионе, он просто не может обойти эту тему стороной. Ведь когда говорят о разведке нефтегазовых запасов арктического шельфа, имеют в виду именно эти места.

Крайний Север – не такой уж крайний




Стратегический партнер
Особенно много об этом говорят, конечно же, норвежцы. Связывая при этом свои надежды с Россией. И это понятно. После того как Владимир Путин на Петербургском экономическом форуме в середине июня, а потом в Москве на встрече с норвежским премьером Хеллем Магне Бундевиком в конце месяца назвал Норвегию стратегическим партнером в деле освоения нефтяных запасов Арктики, интерес скандинавских соседей к нашей стране многократно возрос. Хотя вопрос об освоении Штокмановского месторождения в Баренцевом море окончательно пока еще не решен. И с норвежскими нефтедобывающими компаниями конкурируют мускулистые американские колоссы. Тем не менее комплименты российского президента и премьер-министра в адрес скандинавов были восприняты в Норвегии на ура.
Правда, не все в этом нелегком деле так уж безоблачно. Основной камень преткновения – разграничение морского дна и континентального шельфа между заинтересованными странами – Норвегией и Россией. На наш вопрос о том, что нового появилось сегодня в подходе к решению этой проблемы, министр иностранных дел Норвегии Ян Петерсен ответил, как и свойственно человеку его профессии, дипломатично:
– У наших стран два принципиально разных подхода к этой проблеме. Но нам обязательно нужно найти компромисс. Мы говорим об этом уже три десятка лет. Тем не менее нам нужно еще время для того, чтобы найти приемлемое и справедливое для обеих стран решение... Что же касается разработки Штокмановского месторождения, то мы уверены, что норвежские компании имеют весь необходимый опыт работы на Севере; в том числе, что особенно ценно, – опыт бережного отношения к природе. И если российский президент называет нас стратегическим партнером, то могу сказать с уверенностью: Норвегия готова быть таким партнером.


Язык соседа
Отношение к России и русским в Норвегии теплое не только у дипломатов. Многие при встрече с русскими пытаются щегольнуть знанием хоть пары славянских слов. Многие пытаются учить язык. Одна норвежка на мой вопрос, зачем она учит русский, ответила подкупающе просто: «Потому что это язык соседей, думаю, надо его знать». Нам бы так.
Но у нас – иначе. К примеру, Анне Хольм Гундерсен, директор Объединенного спасательного координационного центра Северной Норвегии (единственная в Скандинавии столь высокопоставленная женщина-спасатель), которая при проведении спасательных операций на море вот уже пятнадцать лет сотрудничает с русскими, призналась, что основная проблема при работе с нашими – это язык. Большинство русских говорят только по-русски. И даже по-английски – ни слова...
Многие пожилые норвежцы при встрече с русскими вспоминают войну. Особенно часто – на норвежском Севере, где нередко можно встретить людей, которые говорят, что еще помнят, как в конце войны сюда пришли русские и освободили Финнмарк (провинция на крайнем севере Норвегии).
Одд Хорсдал – один из таких людей. Ему было десять, когда началась война. Он помнит, как в 1940-м Норвегию оккупировали немцы, как в конце мая сорокового тихий городок Будо был разрушен бомбами немецкой авиации. Как на побережье Атлантики по всей стране стали строить запрятанные в скалах огневые укрепления. И как потом там появились пленные русские, которых немцы использовали на этой неблагодарной работе. И многие местные пытались подкармливать русских солдат, хотя это было небезопасно...
В прошлом Одд – инженер-электрик, теперь – хранитель истории. Он председатель военно-исторического общества Будо. И одновременно смотритель своеобразного местного военно-исторического музея Бремнес Форт, на месте бывшего немецкого укрепления в неприступных скалах в окрестностях Будо.
В свои семьдесят пять Одд носится по скалам с проворством мальчишки, посмеиваясь над втрое более молодыми экскурсантами: «Что, не успеваете за семидесятипятилетним парнем?» Одд – человек, искрящийся юмором. Но о войне говорит серьезно: «Я уважаю русских, я понимаю, какие жертвы вы понесли в войну»...
История развивается по своему, прихотливому и непредсказуемому сценарию. Вслед за триумфом победы пришли другие времена и другая война – холодная. И вновь на побережье Норвегии стали появляться военные сооружения, теперь – радарные станции НАТО. А аэродром Будо стали готовить для приема американских самолетов-разведчиков «У-2». И было это как раз в 1960-м, когда в обстановке строжайшей секретности на аэродром должен был прибыть неуловимый «У-2» для полетов над Советским Союзом. Но так и не прибыл. Просто потому, что 1 мая 1960-го один такой самолет-шпион, пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом, был сбит в небе над СССР – и американцы изменили свои планы.
Правда, впоследствии «У-2» все же приземлился в Будо. Но это было уже в эпоху разоружения, когда в 1986-м в далеком Будо открылся крупнейший музей авиации, и американцы подарили музею отлетавший свое легендарный самолет-шпион.


Министр иностранных дел Ян Петерсен


Не только олени
Два дня, что шла конференция в Будо, Россию вспоминали чуть ли не ежеминутно.
Говоря о проблемах, которые надо решать сообща, чаще других называли охрану окружающей среды, поминая недобрым словом все ту же холодную войну, в результате которой на российском Кольском полуострове накопились горы теперь уже списанного оружия – проржавевших подводных лодок, чьи атомные реакторы представляют нешуточную угрозу для безопасности всего региона. Говорили о социальных проблемах, об организованной преступности, изменении климата.
Не забыли и малочисленные коренные народы Севера. Применительно к Скандинавии в целом и Норвегии в частности – это саамы, которые живут на северных землях четырех государств: Норвегии, Швеции, Финляндии и России. Сейчас в Скандинавии полным ходом идет разработка Саамской конвенции, которая должна, наконец, в полной мере сформулировать все надежды, чаяния и права саамов, независимо от географии их проживания. Речь идет не только о развитии культуры, образования и печати на саамском языке, но и о полной прозрачности границ, в первую очередь для традиционного саамского оленеводства. Например, чтобы норвежские саамы могли беспрепятственно использовать летние пастбища в Швеции, ну и тому подобное. (Понятно, что российские саамы пока могут обо всем этом только мечтать.)
Говорили о том, что приоритетом в развитии Севера является повсеместное развитие информационных технологий. По этому поводу один финский парламентарий даже разразился гневной речью. Мол, вы посмотрите, какая огромная разница в развитии больших городов и окраинных северных поселков. Стоит отъехать километров на пять от поселка покрупней – и пожалуйста, выделенная линия для скоростного интернета уже недоступна, приходится довольствоваться примитивным модемом. (Съездил бы он на российские окраины, где не то что интернета, а телефона, воды, газа, а то и электричества, не говоря уже о дорогах, нет и в помине!)
И едва ли не каждый вспоминал о добыче нефти. О том, какие перспективы сулит Северу золотой дождь «нефтедолларов», и о том, какие опасности это таит. И практически каждый участник форума (в основном – парламентарии стран Северной Европы) неизменно повторял: «Надо расширять, надо углублять сотрудничество с Россией». Говорил об этом и спикер норвежского парламента Йорген Космо:
– Баренцев регион необыкновенно богат природными ресурсами. И Норвегия, и Россия оказались лицом к лицу перед серьезным вызовом при использовании богатейших запасов нефти и газа. Добыча энергоносителей в этом уязвимом регионе действительно представляет собой большой вызов. И мы вместе должны позаботиться о том, чтобы это делалось как можно более бережно по отношению к природе.
Впрочем, может быть не так авторитетно, но куда более трогательно высказал ту же мысль российский саам Александр Копелев:
– Знаете, мой отец говорил мне в детстве: «Саша, бери от природы только то, что нужно тебе и твоей семье, не бери больше, сохрани ее для своих детей».
И это – чистейшая правда. Ведь жизнь не заканчивается вместе с нефтью. Жизнь – намного богаче.

Николай ДОНСКОВ
Будо, Норвегия – Санкт-Петербург
Фото автора