В сетях полуправды

История со спасением батискафа АС-28 постепенно забывается. Порядочно вытеснили ее из памяти эффектные кадры с президентом, одетым в офицерскую морскую форму. Ну, на недавних учениях ВМФ на российском Севере. Да и развязка у этого трехдневного акватриллера оказалась счастливой. А, как известно, хеппи-энд – лучший способ забыть плохое.
И все-таки точку на этой истории ставить рано. Важно понять: будут ли из нее извлечены уроки?..
Капитан первого ранга Борис Сахаров считается одним из ведущих экспертов по вопросу спасения затонувших судов и аппаратов. Последняя его должность – начальник отдела средств поиска и обследования затонувших объектов 40-го НИИ МО. Сахаров – автор трех монографий, посвященных авариям под водой и их поиску. Готовит четвертую, в которой будет проанализирована и авария с батискафом АС-28, случившаяся в начале августа на Камчатке в бухте Березовая. Ему слово.

«Скажу откровенно: я, как и многие мои коллеги, ожидал мрачной развязки и, к величайшему счастью, ошибся. Тем не менее считаю, что наш флот вновь выглядел, мягко говоря, несерьезно. Ведь при операции спасения мы наделали массу ошибок.
Например, поначалу аварийный батискаф пытались тянуть донно-сетевым тралом. Чего делать категорически нельзя. Он мог перевернуться, при этом выплеснулась бы кислота из аккумуляторных батарей. Пожар в таких случаях неизбежен, люди тут же погибнут. По той же самой причине нельзя было пытаться подтянуть его вверх, ближе к водолазам.
Мировая практика показывает: прежде чем принимать какие-то решения, надо разобраться в обстоятельствах произошедшего. А это можно сделать только при помощи подводных аппаратов. Помните, как норвежцы поднимали АПЛ «Курск»? Первым делом они обследовали лодку своими аппаратами. Голландцы действовали точно так же. Это закон спасательных работ. Мы же, как всегда, надеемся на авось – а вдруг?
Необитаемые подводные аппараты – чрезвычайно удобная штука. Они управляются оператором, находящимся на борту судна, то есть в безопасности. Могут работать сколько угодно долго, не зависят от балльности. К тому же малогабаритны – не занимают много места на корабле. Английские «Скорпион» все это продемонстрировали.
Но вся соль в том, что на Тихоокеанском флоте тоже были свои аппараты! После гибели «Курска» закупили около десятка американских неуправляемых подводных аппаратов «Тайгер», причем за огромные деньги. И три из них находились на кораблях Тихоокеанского флота (ТОФ). Там же есть и американский «Веном», способный работать на глубине до 1000 метров.
Но все они оказались недееспособными. По банальной причине – поржавели. Командиры судов не знали, как с этой техникой обращаться. Не проводили профилактики, испытаний... Не имелось даже специалистов, персонально отвечающих за дорогостоящие аппараты. Вот за эту халатность на ТОФе и привлекаются командиры судов.
Мы постоянно наступаем на одни и те же грабли – похожая история у нас была. После гибели подлодки С-80 в 1961 году было принято решение о создании подводного управляемого аппарата. И десять лет спустя, в 1971 году, МТК-200 (морской телевизионный комплекс), способный работать на глубине 500 метров, поступил на все флоты. Но командиры... побоялись непонятной электроники, и все они попросту сгнили.
Сейчас президент проводит «разбор полетов» по АС-28, дана команда закупить партию «Скорпионов». Но кто гарантирует, что их не постигнет та же участь?
Вспоминаю событие двухлетней давности, когда в Уссурийский залив упал и затонул вертолет К-27. Его нашли с помощью одного из «Тайгеров», приписанных к нашему институту, – 40-му НИИ МО, что в Ломоносове. Когда в марте 2003 года произошла трагедия, аппарат доставили воздухом на Дальний Восток. И дело было сделано. В том числе были найдены и тела пилотов. То есть забота государства измеряется не только потраченными – считай, выброшенными на ветер – деньгами, а неусыпным контролем над дееспособностью поисковых служб.
Мы мало меняемся. Помните одну из версий катастрофы «Курска»? Дескать, произошло столкновение с иностранной подлодкой? Инцидент с батискафом тоже не обошелся без обмана. На этот раз про рыболовную сеть. Вначале на телевизионных картинках ее рисовали гигантской, потом она уменьшалась. На самом деле сети, скорее всего, вообще не было.
Когда по телевидению нам всем показали кусок сети, намотанный на винт, что у кормовой части, стало ясно: это инсценировка. Никакой резак или манипулятор не в состоянии были ее так аккуратно и ровно обрезать. Обрывок просто намотали на винт. Разговоры о сети – попытка снять с себя ответственность.
В 1980 году у нас уже был такой случай, когда управляемый аппарат «Аргус» зацепился за стальные тросы обследуемого затопленного судна. В мутной воде без какой-либо аппаратуры, на глубине 180 метров он зашел под трос. Происходило все на Черном море в районе Геленджика. 44 часа команда сидела в кромешной темноте, без связи – перестукивались с помощью молотка. Правда, температура за бортом была 17 градусов. К счастью, подводников сумели спасти, хотя стресс они получили приличный. Советские люди об аварии не знали. Так вот я предполагаю, что АС-28 зацепился либо за трос антенны, либо за кабель, связывающий ее с берегом.
Сети на антенне взяться было неоткуда. Военный объект, отвечающий за радиолокацию восточного побережья, конечно же, охраняется. Капитаны всех судов предупреждены, что в такую-то акваторию вход запрещен. В советские времена за приближение к секретному объекту судно-нарушитель могло быть расстреляно. Но даже если сюда зашли браконьеры, значит, не работает служба охрана водного района? Тоже позор.
Впрочем, и на Западе не без греха. Если у нас в подводных аппаратах пока никто не погибал, у них жертвы были. В 1973 году аппарат «Джонсон ОИ Линк» на глубине 110 м зацепился за леерное ограждение затопленного эсминца. Из-за сильного течения его не смогли высвободить ни водолазы, ни обитаемый аппарат «Пери Кэмбаин». Лишь прибывшему судну «Вууд» с телеуправляемым захватом удалось перерезать тросы. Но было поздно – два акванавта скончались уже через 15–16 часов после аварии. От переохлаждения, а температура была той же – + 4–5 градусов, и отравления углекислым газом. Один из них, кстати, был сыном конструктора аппарата.
После второго в 1973 году аварийного затопления аппарата «Пайсис-3» неподалеку от ирландского порта Корк страны Запада приняли соглашение о срочной помощи терпящим бедствие объектам всеми средствами, в том числе необитаемыми подводными аппаратами. Вот почему англичане, поднявшие наш батискаф, отказались от оплаты своих услуг российской стороной. Фирма-спасатель имела договор с ВМФ Великобритании, в соответствии с которым и получила деньги за проведенную работу.
Когда происходит очередное ЧП, мне звонят наши ответственные товарищи: давай приезжай в Москву, напиши, что делать, расскажи, что есть у американцев. Я отвечаю: у вас есть наши письма за такими-то инвентарными номерами. В них все наши предложения. Возьмите, только карандашиком поправьте дату...»

Записала Лина ЗЕРНОВА