Историю нельзя судить уголовным судом
В предыдущем номере «Новая» рассказывала о ситуации с экспертной оценкой, которую дал Центр по изучению проблем экстремизма при Санкт-Петербургском государственном университете скандальной статье «Чеченская Республика» из 58-го тома энциклопедии издательства «Терра». Петербургские ученые не нашли в ней признаков экстремизма и призывов к радикальным действиям, хотя суд Чечни весной этого года добился внесения этого материала в список экстремистских и потребовал изъять 58-й том энциклопедии из всех публичных библиотек. По словам сотрудников центра, чеченские правозащитники в телефонных разговорах требовали от ученых изменить свое мнение и сделать другое заключение. «Новая» обратилась за комментариями этой ситуации к кандидату исторических наук Дмитрию Дубровскому, которого органы следствия в последние годы часто привлекают к проведению исследований и экспертиз преступлений на почве межнациональной розни. Дмитрий Дубровский — известный этнограф и правозащитник, эксперт по проблемам ксенофобии, был учеником правозащитника Николая Гиренко, убитого в 2004 году.
— Дмитрий, получилось так, что конфликт вокруг статьи в энциклопедии издательства «Терра» о Чеченской Республике поднял глобальные вопросы исторической науки и отношения к ней общества. Оказывается, у нас уголовный суд решает — что могут и чего не могут говорить историки, как можно трактовать исторические события.
— Историю нельзя судить обычным судом — история есть история, хотя люди могут по-разному писать об исторических событиях, по-разному их трактовать. Но статья в энциклопедии издательства «Терра» о Чечне — безусловно непрофессиональная. И не потому, что она недобрая и ксенофобная, а потому, что использует источники, критика которых не проведена. Например, авторы апеллируют к данным НКВД, на основании которых осуществлялась депортация чеченского народа. Но ведь даже не историку понятно, что такая «статистика» нужна была НКВД для оправдания переселения целого народа, оно специально подогнало данные, из которых следовало бы, что все чеченцы — предатели. Отсюда растут ноги утверждения, что среди чеченцев было 63 процента дезертиров из армии. А это ложь. Но авторы статьи в энциклопедии используют эти данные как истину в последней инстанции, не комментируя и не сомневаясь. Фактически это халтура.
— Но ведь дальше начинается скандал совсем на другую тему. Да, наверное, авторов этой недобросовестной статьи нужно судить судом профессиональных историков, их нужно критиковать, а их обвиняют в призывах к экстремизму! И на этом основании начинается уголовное преследование. За что? За непрофессионализм?
— У нас теперь в экстремизме обвиняют всех и вся, хотя законодательство в этой области довольно странное: за статью в энциклопедии можно получить реальное уголовное наказание, а за публичную демонстрацию свастики штрафуют на 2 тысячи рублей. Но главная проблема в том, что в России отсутствуют качественные публичные профессиональные критерии оценки работы историков, в России отсутствует профессиональное сообщество историков. Например, кто поставил гриф «допущено» чудовищному учебнику Вдовина и Барсенкова — он же абсолютно ксенофобский и даже антисемитский, с моей точки зрения. Но Министерство образования с подачи других ученых-историков дало добро. Что касается обвинений в экстремизме, сейчас следователи вполне могут это сделать. Дело в том, что в одном из наиболее известных методических указаний, разработанных Институтом правоприменения в Москве, которое является базовым для следователей, занимающихся расследованиями дел по экстремизму, есть такой признак экстремизма в текстах — сообщения о сведениях, которые рисуют как негативную группу лиц с точки зрения обычаев, обрядов, нравов. И все — можно открывать дело.
— Получается какой-то тупик для исторической науки, для публицистических материалов на исторические темы — по таким признакам можно обвинить в экстремизме кого угодно!
— Писать о целых этнических или национальных группах как о враждебных, агрессивных или имеющих общие свойства и качества — это, на мой взгляд, и антинаучно, и провокационно. Это не только скверно, но и опасно, когда историк или журналист пишет, что все чеченцы или русские вот такие — грабители, пьяницы, террористы, бездельники. Так писать недопустимо. Но надо отделять ксенофобские взгляды и убеждения от призывов. И в этом смысле Сергей Александрович Кузнецов прав, я с ним согласен — как бы неграмотно ни звучала статья в энциклопедии, призывов к экстремизму в ней нет.
— С вашей точки зрения, исследование университетского центра экспертиз сделано профессионально?
— Я уже говорил, что у нас во многих сферах знаний и наук отсутствуют профессиональное сообщество и единые профессиональные критерии. Я могу только сказать, что меня устраивают выводы, которые сделали эти эксперты, — за тексты, где нет прямых призывов и программы действий, направленной против других, не должна наступать уголовная ответственность. Это может быть суд чести, административное наказание — штраф, дисквалификация, но не уголовная ответственность.
Беседовала Наталья ШКУРЕНОК