Пятнадцать лет спустя
История сенсационных показаний по делу об убийстве Владислава Листьева, неожиданно всплывших в сентябре, — пример того, как не следует работать следствию. Особенно если оно уже основательно заработалось.
Дело Листьева вплетается
в «тамбовскую эпопею»
Шок и траур
Поздним вечером 1 марта 1995 года Владислава Листьева, возвращающегося с затянувшихся съемок «Часа пик», в подъезде на Новокузнецкой встретили киллеры. От полученных ранений Влад скончался на месте.
Листьев был не просто популярным общественным деятелем, он успел заслужить народную любовь, и его убийство вызвало неподдельное горе у тысяч простых людей. В стране фактически начался национальный траур. Власти твердо пообещали «привлечь преступников к ответственности в кратчайшие сроки». Президент Ельцин не скрывал, что готов на самые жесткие меры в отношении убийц, упомянув даже узбекских правоохранителей, якобы расстреливающих бандитов на месте…
Поначалу казалось, что «относительно кратчайшие» сроки действительно будут соблюдены. В том же 1995-м Генеральная прокуратура сообщила, что заказчики и исполнители выявлены и от ответственности им не уйти. Неизвестно, что предприняли в ответ преступники, но, как бы то ни было, громкое заявление было тихо аннулировано. В прессу тем не менее утечки информации из органов следствия просачивались с завидной регулярностью.
Наиболее перспективным подозреваемым вначале представлялся преуспевающий столичный бизнесмен Игорь Дашдамиров, по совместительству авторитетный представитель солнцевской ОПГ по прозвищу Душман. В августе 1996 года он был задержан в Грузии. Дашдамирова много раз допрашивали, однако до конца дело не довели, наказав незначительным сроком по бытовой статье. Протоколы допросов остались — характерно, что в них так или иначе упомянуты практически все, кто впоследствии проходил по этому делу. Например, солнцевские Андрей Скрылев и Михаил Кудин (прозвища Скрыл и Квака), которые подозревались в том, что могли обеспечить уход от ответственности потенциальных исполнителей убийства. А также печально известные братья Агейкины, бывшие десантники, предположительно участвовавшие в силовых действиях ОПГ.
Но после того как Александр Агейкин скончался в Тель-Авиве — якобы от передозировки наркотиков, — работа над самой горячей и содержательной версией была фактически свернута. Дальнейшее расследование свелось к бессистемным метаниям, направление которых зависело от настроения верхов. Дело Листьева регулярно реанимировалось в ходе политических либо финансовых столкновений.
Например, о громком убийстве вспомнили сразу же, как только началась опала прежде всемогущего Березовского. По одной из неожиданно возникших версий, Бориса Абрамовича взволновало намерение Листьева навести порядок в рекламной политике канала ОРТ. Якобы не найдя с Листьевым общего языка, Березовский нашел его с Дашдамировым — заказав от имени неких рекламных посредников расправу над Владиславом Николаевичем. Примечательно, однако, что для раскрутки этой версии, несмотря на ее явную политическую мотивированность и обилие свидетельских показаний, следователям не хватало конкретики.
Ушла в небытие линия расследования, связанная с Сергеем Лисовским, ныне сенатором. Между тем внимание на хозяина «ЛисС» следователи обратили с самого начала. Интерес к рекламе на ОРТ Лисовский имел непосредственный — он владел эксклюзивными правами на размещение роликов, в то время как Листьев намеревался практически ликвидировать рекламу, переведя телеканал на бюджетное финансирование.
Были и экзотические версии, например подозрения в адрес видовцев Александра Любимова и ныне покойного Андрея Разбаша, якобы не поделивших с партнером акции успешного предприятия.
В конце 1997-го велась также оперативная работа с еще одним солнцевским авторитетом — предпринимателем Сергеем Михайловым (кличка Михась), однако по делу Листьева ему в конце концов ничего конкретного не предъявили. Хотя перед этим следователи в очередной раз успели заявить, что преступление «фактически раскрыто».
Ужас олигарха
Обилие предположений соседствовало с дефицитом достоверных фактов. Между тем ажиотаж постепенно спадал (хотя бы потому, что у киллеров, по словам поэта, «нет перекура» — из года в год убийства следовали одно за другим, в итоге реакция на них общества несколько притупилась). В новом тысячелетии следствие заглохло. В апреле прошлого года его приостановили. В нынешнем марте истек 15-летний срок давности. Но еще полгода спустя, в сентябре, о деле Листьева неожиданно вспомнили вновь, что сопровождалось мощной информационной кампанией, хоть и в новом контексте. Правда, по прежнему принципу — принципу «своевременности».
База новой версии была заложена сентябрьским допросом в питерских Крестах. Показания дал Юрий Колчин — главный обвиняемый на процессе по делу об убийстве Галины Старовойтовой, приговоренный пять лет назад к двадцати годам лишения свободы. Прошлой осенью он был доставлен в Петербург из ИТК, расположенного под Котласом. По имеющимся сведениям, с Колчиным велись длительные разговоры о возможности сотрудничества со следствием по совершенно разным делам… И вот через год он внезапно заговорил о Листьеве!
Рассказанное Юрием Колчиным, если коротко, сводится к следующему. Заказчиком убийства Владислава Листьева назван все тот же Борис Березовский, с которого, собственно говоря, следствие и начинало — в этом пункте сенсаций нет. Новшества начинаются, когда речь заходит об организаторах. Первым из них провозглашается бывший смотрящий по Северо-Западу от воров в законе Константин Яковлев (он же Костя Могила). Вторым, хоть и косвенно, — Владимир Кумарин-Барсуков (прозвище Кум), часто называемый в прессе «ночным губернатором Петербурга», год назад осужденный на 14 лет за «рейдерские захваты петербургских предприятий» и ожидающий дальнейших судов.
По новой версии Березовский обратился к Яковлеву за помощью в устранении Листьева. Костя Могила принял заказ, заручившись предварительным согласием Кума. Непосредственное исполнение, как заявляет Колчин, осуществили боевики ОПГ Эдуард Канимото, Василий Владыковский и Валерий Суликовский. При этом вскоре после убийства Яковлев и Кумарин… наехали на Березовского! На глазах у потрясенного Колчина в одной из московских гостиниц два криминальных авторитета безжалостно шантажировали беззащитного олигарха (в те времена, заметим, Борис Абрамович был финансистом Семьи, а в скором будущем занял пост заместителя секретаря Совета Безопасности РФ; его же принято считать создателем надежной схемы, приведшей к власти самого Владимира Путина). И дожали-таки Бориса Абрамовича, вынудив ежемесячно платить им за молчание.
Могила и Канимото давно мертвы. Суликовский значится пропавшим без вести. Местонахождение Владыковского не установлено. Остается Владимир Барсуков. Что и требовалось доказать.
Абсурд forever
1 марта 1995 года Владимир Кумарин очнулся, выйдя из комы в Германии, где проходил курс лечения после покушения 1 июня 1994 года. В Россию он вернулся только в конце 1996-го, почти через год после убийства Листьева… Вспоминается бородатый анекдот: «Почему не стреляли?» — «О, причин масса! Во-первых, не было патронов…»
Однако мы, в отличие от автора анекдота, продолжим перечисление. Во-вторых, как могли смертельно враждовавшие Кумарин и Яковлев вести совместные дела? В-третьих, кто и чем мог в середине 1990-х напугать Бориса Березовского? Наконец, каким ветром могло занести Колчина, еще даже не возглавлявшего мелкое охранное предприятие, на такую встречу? А главное, кому и зачем могло понадобиться это сочинение, вызывающее у любого, кто разбирается в вопросе, в лучшем случае улыбку?
Надежно подтвердить данные показания сложно, хотя бы уже потому что мало кто из упомянутых персонажей остался в живых. «Колчин не дал ни одной зацепки, которая помогла бы раскрыть преступление», — резюмируют правоохранительные органы. Иначе говоря, во всей сенсации нет ни слова достоверной конкретики. Но она, вероятно, и не требовалась. Главное — прозвучало имя Владимира Барсукова. В наивном расчете на правдоподобие добавлено имя Константина Яковлева.
Понятно, для чего эти показания понадобились тому, кто их дал. Юрий Колчин не прижился на зоне, куда был определен для отбытия 20-летнего срока. Игры в «новые факты», «вновь открывшиеся обстоятельства», «сенсационные разоблачения» и т. п. позволяют ему кочевать между Петербургом и Москвой, проживая в более комфортных условиях столичных изоляторов. В перспективе он, возможно, рассчитывает даже сменить место отбывания наказания. К тому же нельзя сбрасывать со счетов «главного тамбовского силовика» Михаила Глущенко, который курировал бригаду Колчина, а ныне ожидает суда по обвинениям в особо крупном вымогательстве и тройном убийстве…
Еще понятнее мотивы тех, кто принимал показания Колчина. Оперативно-следственная группа МВД и прокуратуры, добившаяся первого осуждения Владимира Барсукова, теперь повсюду собирает «эпизоды». Недавние столпы тамбовского ОПС Вячеслав Дроков, Андрей Рыбкин, Альберт Старостин, Александр Баскаков — все они так или иначе повязаны «рейдерским делом», и все пошли на сотрудничество со следствием после первого приговора. Именно от этих людей исходят теперь фантасмагорические показания в отношении главного обвиняемого. Поднимаются криминальные эпизоды многолетней давности, всплывают забытые имена и жуткие подробности… Всему этому, очевидно, будет дан ход. А ведь гораздо проще запустить новые дела под прикрытием совсем уж безумных (и столь же безумно распиаренных в СМИ) воспоминаний Колчина.
Итак, явно абсурдная «новая версия убийства Листьева» призвана оттенить несообразности других обвинений, предъявленных Барсукову и подлежащих скорому судебному рассмотрению.
В обвинительных приговорах заинтересована также сама оперативно-следственная группа во главе с полковником Геннадием Захаровым, рассчитывающим в ореоле «победителя тамбовцев» возглавить одно из управлений реорганизуемого МВД.
Сергей Афанасьев, адвокат Владимира Барсукова, прогнозирует следующее обвинение своему клиенту — новую версию убийства Джона Кеннеди. Родился гражданин Барсуков в 1956 году, а криминальный эпизод в Далласе (штат Техас) имел место в 1963-м. Так что физическая возможность у будущего подозреваемого имелась. Да и потенциальный заказчик был уже жив — с Кеннеди разобрались в ноябре, тогда как Ходорковский родился в июне. Неслучайное совпадение! Правда, исполнители и большинство свидетелей мертвы. Но ведь всегда найдется кто-нибудь, кто все видел своими глазами и согласен дать признательные показания?
Владимир Кумарин
Шок и траур
Поздним вечером 1 марта 1995 года Владислава Листьева, возвращающегося с затянувшихся съемок «Часа пик», в подъезде на Новокузнецкой встретили киллеры. От полученных ранений Влад скончался на месте.
Листьев был не просто популярным общественным деятелем, он успел заслужить народную любовь, и его убийство вызвало неподдельное горе у тысяч простых людей. В стране фактически начался национальный траур. Власти твердо пообещали «привлечь преступников к ответственности в кратчайшие сроки». Президент Ельцин не скрывал, что готов на самые жесткие меры в отношении убийц, упомянув даже узбекских правоохранителей, якобы расстреливающих бандитов на месте…
Поначалу казалось, что «относительно кратчайшие» сроки действительно будут соблюдены. В том же 1995-м Генеральная прокуратура сообщила, что заказчики и исполнители выявлены и от ответственности им не уйти. Неизвестно, что предприняли в ответ преступники, но, как бы то ни было, громкое заявление было тихо аннулировано. В прессу тем не менее утечки информации из органов следствия просачивались с завидной регулярностью.
Наиболее перспективным подозреваемым вначале представлялся преуспевающий столичный бизнесмен Игорь Дашдамиров, по совместительству авторитетный представитель солнцевской ОПГ по прозвищу Душман. В августе 1996 года он был задержан в Грузии. Дашдамирова много раз допрашивали, однако до конца дело не довели, наказав незначительным сроком по бытовой статье. Протоколы допросов остались — характерно, что в них так или иначе упомянуты практически все, кто впоследствии проходил по этому делу. Например, солнцевские Андрей Скрылев и Михаил Кудин (прозвища Скрыл и Квака), которые подозревались в том, что могли обеспечить уход от ответственности потенциальных исполнителей убийства. А также печально известные братья Агейкины, бывшие десантники, предположительно участвовавшие в силовых действиях ОПГ.
Но после того как Александр Агейкин скончался в Тель-Авиве — якобы от передозировки наркотиков, — работа над самой горячей и содержательной версией была фактически свернута. Дальнейшее расследование свелось к бессистемным метаниям, направление которых зависело от настроения верхов. Дело Листьева регулярно реанимировалось в ходе политических либо финансовых столкновений.
Например, о громком убийстве вспомнили сразу же, как только началась опала прежде всемогущего Березовского. По одной из неожиданно возникших версий, Бориса Абрамовича взволновало намерение Листьева навести порядок в рекламной политике канала ОРТ. Якобы не найдя с Листьевым общего языка, Березовский нашел его с Дашдамировым — заказав от имени неких рекламных посредников расправу над Владиславом Николаевичем. Примечательно, однако, что для раскрутки этой версии, несмотря на ее явную политическую мотивированность и обилие свидетельских показаний, следователям не хватало конкретики.
Ушла в небытие линия расследования, связанная с Сергеем Лисовским, ныне сенатором. Между тем внимание на хозяина «ЛисС» следователи обратили с самого начала. Интерес к рекламе на ОРТ Лисовский имел непосредственный — он владел эксклюзивными правами на размещение роликов, в то время как Листьев намеревался практически ликвидировать рекламу, переведя телеканал на бюджетное финансирование.
Были и экзотические версии, например подозрения в адрес видовцев Александра Любимова и ныне покойного Андрея Разбаша, якобы не поделивших с партнером акции успешного предприятия.
В конце 1997-го велась также оперативная работа с еще одним солнцевским авторитетом — предпринимателем Сергеем Михайловым (кличка Михась), однако по делу Листьева ему в конце концов ничего конкретного не предъявили. Хотя перед этим следователи в очередной раз успели заявить, что преступление «фактически раскрыто».
Влад Листьев
Ужас олигарха
Обилие предположений соседствовало с дефицитом достоверных фактов. Между тем ажиотаж постепенно спадал (хотя бы потому, что у киллеров, по словам поэта, «нет перекура» — из года в год убийства следовали одно за другим, в итоге реакция на них общества несколько притупилась). В новом тысячелетии следствие заглохло. В апреле прошлого года его приостановили. В нынешнем марте истек 15-летний срок давности. Но еще полгода спустя, в сентябре, о деле Листьева неожиданно вспомнили вновь, что сопровождалось мощной информационной кампанией, хоть и в новом контексте. Правда, по прежнему принципу — принципу «своевременности».
База новой версии была заложена сентябрьским допросом в питерских Крестах. Показания дал Юрий Колчин — главный обвиняемый на процессе по делу об убийстве Галины Старовойтовой, приговоренный пять лет назад к двадцати годам лишения свободы. Прошлой осенью он был доставлен в Петербург из ИТК, расположенного под Котласом. По имеющимся сведениям, с Колчиным велись длительные разговоры о возможности сотрудничества со следствием по совершенно разным делам… И вот через год он внезапно заговорил о Листьеве!
Рассказанное Юрием Колчиным, если коротко, сводится к следующему. Заказчиком убийства Владислава Листьева назван все тот же Борис Березовский, с которого, собственно говоря, следствие и начинало — в этом пункте сенсаций нет. Новшества начинаются, когда речь заходит об организаторах. Первым из них провозглашается бывший смотрящий по Северо-Западу от воров в законе Константин Яковлев (он же Костя Могила). Вторым, хоть и косвенно, — Владимир Кумарин-Барсуков (прозвище Кум), часто называемый в прессе «ночным губернатором Петербурга», год назад осужденный на 14 лет за «рейдерские захваты петербургских предприятий» и ожидающий дальнейших судов.
По новой версии Березовский обратился к Яковлеву за помощью в устранении Листьева. Костя Могила принял заказ, заручившись предварительным согласием Кума. Непосредственное исполнение, как заявляет Колчин, осуществили боевики ОПГ Эдуард Канимото, Василий Владыковский и Валерий Суликовский. При этом вскоре после убийства Яковлев и Кумарин… наехали на Березовского! На глазах у потрясенного Колчина в одной из московских гостиниц два криминальных авторитета безжалостно шантажировали беззащитного олигарха (в те времена, заметим, Борис Абрамович был финансистом Семьи, а в скором будущем занял пост заместителя секретаря Совета Безопасности РФ; его же принято считать создателем надежной схемы, приведшей к власти самого Владимира Путина). И дожали-таки Бориса Абрамовича, вынудив ежемесячно платить им за молчание.
Могила и Канимото давно мертвы. Суликовский значится пропавшим без вести. Местонахождение Владыковского не установлено. Остается Владимир Барсуков. Что и требовалось доказать.
Абсурд forever
1 марта 1995 года Владимир Кумарин очнулся, выйдя из комы в Германии, где проходил курс лечения после покушения 1 июня 1994 года. В Россию он вернулся только в конце 1996-го, почти через год после убийства Листьева… Вспоминается бородатый анекдот: «Почему не стреляли?» — «О, причин масса! Во-первых, не было патронов…»
Однако мы, в отличие от автора анекдота, продолжим перечисление. Во-вторых, как могли смертельно враждовавшие Кумарин и Яковлев вести совместные дела? В-третьих, кто и чем мог в середине 1990-х напугать Бориса Березовского? Наконец, каким ветром могло занести Колчина, еще даже не возглавлявшего мелкое охранное предприятие, на такую встречу? А главное, кому и зачем могло понадобиться это сочинение, вызывающее у любого, кто разбирается в вопросе, в лучшем случае улыбку?
Надежно подтвердить данные показания сложно, хотя бы уже потому что мало кто из упомянутых персонажей остался в живых. «Колчин не дал ни одной зацепки, которая помогла бы раскрыть преступление», — резюмируют правоохранительные органы. Иначе говоря, во всей сенсации нет ни слова достоверной конкретики. Но она, вероятно, и не требовалась. Главное — прозвучало имя Владимира Барсукова. В наивном расчете на правдоподобие добавлено имя Константина Яковлева.
Понятно, для чего эти показания понадобились тому, кто их дал. Юрий Колчин не прижился на зоне, куда был определен для отбытия 20-летнего срока. Игры в «новые факты», «вновь открывшиеся обстоятельства», «сенсационные разоблачения» и т. п. позволяют ему кочевать между Петербургом и Москвой, проживая в более комфортных условиях столичных изоляторов. В перспективе он, возможно, рассчитывает даже сменить место отбывания наказания. К тому же нельзя сбрасывать со счетов «главного тамбовского силовика» Михаила Глущенко, который курировал бригаду Колчина, а ныне ожидает суда по обвинениям в особо крупном вымогательстве и тройном убийстве…
Еще понятнее мотивы тех, кто принимал показания Колчина. Оперативно-следственная группа МВД и прокуратуры, добившаяся первого осуждения Владимира Барсукова, теперь повсюду собирает «эпизоды». Недавние столпы тамбовского ОПС Вячеслав Дроков, Андрей Рыбкин, Альберт Старостин, Александр Баскаков — все они так или иначе повязаны «рейдерским делом», и все пошли на сотрудничество со следствием после первого приговора. Именно от этих людей исходят теперь фантасмагорические показания в отношении главного обвиняемого. Поднимаются криминальные эпизоды многолетней давности, всплывают забытые имена и жуткие подробности… Всему этому, очевидно, будет дан ход. А ведь гораздо проще запустить новые дела под прикрытием совсем уж безумных (и столь же безумно распиаренных в СМИ) воспоминаний Колчина.
Итак, явно абсурдная «новая версия убийства Листьева» призвана оттенить несообразности других обвинений, предъявленных Барсукову и подлежащих скорому судебному рассмотрению.
В обвинительных приговорах заинтересована также сама оперативно-следственная группа во главе с полковником Геннадием Захаровым, рассчитывающим в ореоле «победителя тамбовцев» возглавить одно из управлений реорганизуемого МВД.
Сергей Афанасьев, адвокат Владимира Барсукова, прогнозирует следующее обвинение своему клиенту — новую версию убийства Джона Кеннеди. Родился гражданин Барсуков в 1956 году, а криминальный эпизод в Далласе (штат Техас) имел место в 1963-м. Так что физическая возможность у будущего подозреваемого имелась. Да и потенциальный заказчик был уже жив — с Кеннеди разобрались в ноябре, тогда как Ходорковский родился в июне. Неслучайное совпадение! Правда, исполнители и большинство свидетелей мертвы. Но ведь всегда найдется кто-нибудь, кто все видел своими глазами и согласен дать признательные показания?
Валентин СЕДОВ