Беседы со стеной: поэзия граффити Петербурга (7 фото)
В «полутора комнатах» Бродского представили книгу для широкого круга живых людей.
«А вам пишут» – в стародавние времена такая формулировка была в ходу у добросердечных работниц почты, заменяющая казенное «писем нет». Городу пишут постоянно. Город – и адресат, и посредник для передачи посланий, признаний, восторгов и философских сентенций. Их оставляют повсюду. На скамейке у входа в парадную: «Я всех люблю. Назаров. Юра». На заборе: «Вы тоже видите это небо?» На стенах: «Опасная зона!! Возможно самопроизвольное исполнение желаний!!!», «Первый оргазм», «Первый снег. 16.10.94 в 2.00», «Слава Богу!». На колоколе Адмиралтейской башни, мелом: «Оля, я люблю тебя!» На холке дракона, живущего во дворе между 7-й и 8-й линиями: «Господь, коснись меня». На глухих воротах дышащей на ладан кирпичной дворовой постройки: «Город все видит. Слышит. И чувствует».
Из стихов – Маяковский, Ахматова, Блок, Мандельштам, Цветаева, Введенский, Горький, Окуджава, Высоцкий, Цой… Но чаще всего – Бродский. Именно у него, в «полутора комнатах», и устроили знакомство с этой удивительной книжкой – «Беседы со стеной: поэзия и граффити Петербурга». Ее можно счесть и поэтическим альманахом, вобравшим целые тексты и скопированные с городских стен стихотворные фрагменты, и документальным дневником современного Петербурга, представленным восьмью десятками фотографий. О чем эта книга? О том, поясняют создатели, что «дух поэзии не покинул этот город, живет в его элементарных частицах, в самой его ткани, в его дворах и на его стенах, в его непогоде и редком солнце, в блеске его ночных огней, а главное – в его жителях. Кому? «Для широкого круга живых людей».
Александр Филиппов, фотограф:
«У меня был такой концептуальный мотив – найти выраженное, в том числе через дизайн, отношение к поэзии граффити не как к форме вандализма, а именно как к проявлению человеческой культуры. На стенах пещер, то есть жилищ древних людей, когда-то появились первые опыты изобразительного искусства. А тут мы имеем дело с поэзией – вершиной национального языка. И если дух настоящей поэзии где-либо проявляется, для него совершенно не важно, высечен ли он в граните, рассеялся как туман или закрашен казенной краской».
Фото: Александр Филиппов

