Эра милосердия закончилась

Впрочем, вопрос не только в том, кто вошел, но и в том, кто НЕ ВОШЕЛ в состав комиссии. За ее бортом остались все без исключения правозащитные организации, действующие в нашем городе. То есть тех, кто заведомо стал бы слишком активно «милость к падшим призывать», изначально вывели из игры. Ни к «Солдатским матерям», ни к «Мемориалу», ни к «Гражданскому контролю», ни к другим правозащитным организациям даже не обращались с предложениями направить представителей в Комиссию по помилованию. Сами члены комиссии и представители правоохранительных органов объясняют это по-разному, но смысл высказываний один: будут мешать. Откровеннее всех высказался начальник Главного управления исполнения наказаний Минюста по Петербургу и области генерал-лейтенант Владимир Спицнадель. По словам генерала, правозащитников не включили, чтобы «комиссия работала, а не дискутировала. Вы бы еще бывших заключенных или диссидентов предложили включить!»...
Комиссию Приставкина, как известно, распустили за то, что она миловала слишком многих, и было бы наивным полагать, что «на местах» не услышат этот сигнал. В Санкт-Петербурге - хорошо услышали. Конечно, в состав нового органа входят заслуженные, известные граждане. Правда, большинство из них известны категоричностью, безаппеляционностью своих суждений, и не замечено в склонности к рефлексии, а тем паче - к самоиронии. Что, разумеется, нисколько не умаляет достоинств членов новой комиссии. Даже наоборот. Булат Окуджава, тоже бывший членом «приставкинской» комиссии, считал самоиронию главной отличительной чертой интеллигентного человека, а зачем, скажите, вводить в состав столь серьезного органа людей, грешащих интеллигентской мягкотелостью? Людей, которые будут ставить под сомнение обоснованность приговоров («приставкинцы» считали многие из них неоправданно суровыми) и поступать вопреки рекомендациям правоохранительных органов?
Помнится, Анатолий Приставкин рассказывал, что, уговаривая членов комиссии бросить все дела и приехать на заседание, он приводил убийственный аргумент: если мы сегодня не соберемся, то столько-то человек проведут лишнюю неделю-две за колючей проволокой. На нашу комиссию подобные всхлипывания вряд ли возымеют действие. Ее члены не допустят, чтобы эмоции перехлестывали через край, и миловать, по всей видимости, будут весьма осторожно и выборочно. Во-первых, затем, чтобы у президента, принимающего окончательные решения, не было повода отклонять одобренные ими ходатайства. Во-вторых, затем, чтобы не вызвать возмущения электората. Ведь стоит признать, что эра милосердия в нашем обществе кончилась, и сегодня большинство россиян озабочено не столько тяжелыми условиями содержания оступившихся сограждан в тюрьмах и колониях, сколько тем, чтобы эти оступившиеся оставались там как можно дольше. Между тем президент уже распорядился, чтобы голосования членов региональных комиссий по помилованию были открытыми и печатались в газетах - что, как вы понимаете, излишнему милосердию не очень способствует...
А в общем, члены новой комиссии - люди как люди. И милосердие иногда стучится в их сердца. Теперь будет стучаться по долгу службы.
Вопрос в том, сколь часто ему будут открывать...

Виктория РАБОТНОВА