И хочется, и можно, а нельзя
Бог - это когда и хочется, и можно, а нельзя. Именно так главный герой нового фильма Валерия Рыбарева определяет Бога. Но о премьере. Показ фильма «Прикованный» в Доме кино в канун первомая собрал, как выразился один киновед, «аншлаг ветеранов «Ленфильма». Но и среди зрителей «железного поколения» нашлись не досидевшие до конца сеанса. Наверно и они почувствовали себя в некой машине времени, занесшей их вопреки сюжету почему-то в сонные семидесятые. А действие на экране, по замыслу авторов картины, происходит как раз в самые что ни на есть наши дни. Отсюда и известное недоумение.
Сюжетная линия «Прикованного» стара, как древнегреческая трагедия, но тем же и вечно нова. Главный герой - тихий нонконформист, периодически приковывающий себя к батарее, от греха подальше, влюбляется в собственную дочь. Нет, разумеется, никакого инцеста авторы не допускают. Во-первых, он не знал, что у него есть дочь, во-вторых, его играет Владимир Гостюхин, а в-третьих, он все-таки любит ее мать, несмотря на свою аппетитную подружку из местного кафе. Казалось бы, есть где развернуться и поведать о Настоящем, по которому тоскуют поэты. Но не тут-то было.
На послепремьерной пресс-конференции все встало на свои места. Госкино, по словам создателей ленты, «выделило деньги на уже дохлый сценарий». Режиссеру со сценаристом пришлось в рамках сроков, бюджета, сюжета, погоды, природы, актеров, продюсеров и еще бог знает чего мучительно делать, что должно - и будь что будет. И знаете, ради чего? Ради нескольких - нет, не строчек в газете, а сцен в фильме. Однако уважение к зрителю еще никто не отменял. Может, следовало бы продавать билеты на ключевой эпизод фильма, скажем, с пятьдесят второй по пятьдесят седьмую минуту... Как же было жаль заслуженного деятеля искусств Белорусской ССР Валерия Рыбарева, объяснявшего журналистам, почему мы имеем то, что имеем. Жаль было и журналистов, дружно ставших буквально подставлять костыли захромавшему после десятилетнего молчания режиссеру.
Бог, трактуемый персонажем Гостюхина, в картине не вышел. «Бог - это когда и хочется, и можно, а нельзя». Сам «прикованный» в ответственный момент оказался безбожно раскованным и полез на девушку, как на Джомолунгму. А как складно о Боге излагал, на пустом экране «кино показывал» (эта сцена как раз и была, по признанию режиссера, его удачей), стихи читал, власть обличал, поколение «выбравшее «пепси» корил. Это все, надо полагать, и раскрывало, по замыслу авторов, противоречивую натуру бывшего «афганца», нашедшего покой на краю земли.
Разговор после премьеры касался нереализованных идей, неосуществленных планов. И даже упомянутый в нем триумф питерского кино в лице Александра Сокурова, получившего накануне в Москве всех самых престижных «Ник», не смог выровнять положения.
Алексей НЕДВИГА