Бездна

На петербургском кладбище похоронено больше всего погибших моряков. Здесь же, в городе на Неве, расположено проектировавшее лодку ЦКБ «Рубин» во главе с Игорем Спасским (ставшим после трагедии почетным гражданином Санкт-Петербурга). Здесь же работает имеющий самое непосредственное отношение к происшедшему бывший начштаба Северного флота Михаил Моцак (после трагедии и увольнения он получил пост заместителя полпреда президента по Северо-Западу). Здесь же живет бывший командир Моцака вице-адмирал Евгений Чернов, занимавшийся расследованием причин гибели другого подводного атомохода - «Комсомолец». Кстати, чтобы было понятно, что он в этом деле человек не посторонний, стоит сказать, что Герой Советского Союза Евгений Чернов прослужил в Военно-морском флоте 33 года, 26 из них - в 1-й флотилии атомных подводных лодок Северного флота. Был руководителем опытной эксплуатации К-278 «Комсомолец», сам ходил на ней в погружение, а в то время, когда он командовал флотилией, одним из подчиненных ему командиров подводных лодок был Михаил Моцак, впоследствии сам ставший вице-адмиралом. И еще. В этом году вышла книга Евгения Чернова «Тайны подводных катастроф», где он описывает четыре трагедии, которые произошли с российскими атомными подводными лодками в течение двух последних десятков лет. Вот такое стечение обстоятельств...
Еще год назад, когда был утвержден план подъема «Курска» - с отрезанием носовой части, - Чернов сделал публичное заявление: отрезать нос лодки нельзя, так будут уничтожены основные свидетели и они же улики происшедшей в Баренцевом море трагедии. Он не изменил своего мнения и сегодня. Более того, его мнение полностью расходится с официальным заключением, полученным в результате расследования причин катастрофы «Курска».
- Я считал прежде и считаю сейчас, что причиной гибели «Курска» был не взрыв, как утверждает правительственная комиссия и Генеральная прокуратура, а столкновение, - убежден Евгений Чернов. - Но столкновение не с мифической «иностранной подводной лодкой», которых там просто не было, а с российским кораблем, участвовавшим в учениях, - крейсером «Адмирал Кузнецов». Теми упражнениями, при выполнении которых погиб «Курск», я сам много раз занимался, когда служил на Северном флоте, и, поверьте, насмотрелся на ситуации, когда подводные лодки оказывались в опасной близости от надводных кораблей и им приходилось предпринимать экстренное маневрирование, чтобы уйти от тарана.
- Взрыва там быть не могло, - вторит ему другой эксперт, капитан первого ранга Борис Муратов, в прошлом командир подводной лодки. - Если бы, как говорится в официальной версии, там сдетонировал весь боезапас, то снесло бы не половину первого отсека, а всю лодку разнесло бы на куски, да еще на поверхности поднялся бы столб воды, от которого бы все участвующие в учениях корабли просто подпрыгнули. Но этого не было.
- Норвежская сейсмическая станция, - продолжает Евгений Чернов, - зафиксировала два удара, подчеркиваю, не взрыва, а удара. По моему мнению, первый - это был удар от тарана «Курска» тяжелым авианосным крейсером «Адмирал Кузнецов», а второй - удар «Курска» о дно.
- Ведь лодка потом еще «пропахала» по дну, там оставались следы, - добавляет Муратов, - этого тоже никак не может быть при взрыве...
- И края пробоины были загнуты внутрь, именно как от удара, это даже правительственная комиссия отмечала, Клебанов об этом говорил, - подчеркивает Чернов...
Ну, допустим. Но почему все эти аргументы забыты, а отрезанный первый отсек не поднят, вопреки обещаниям, а уничтожен? (Кстати, это полностью соответствует тому сценарию развития событий, о котором еще год назад предупреждал Евгений Чернов.) Исходя из извечного российского стремления бороться до последнего за «честь мундира»? Чтобы не «подставить» флотское начальство, которое само себя контролирует, выясняя причины аварии, и, как унтер-офицерская вдова, само себя сечет, отдав на заклание отряд адмиралов, наказанных за катастрофу «Курска»? Только почему при этом гнев божий обходит стороной главного морского военачальника Владимира Куроедова? И почему тот же Михаил Моцак, если он наказан, тут же получает высокую государственную должность «на гражданке»? Он не виноват? Тогда за что наказан? Виноват? Тогда почему назначен? Или полпредство представляется как некая тихая гавань для разжалованных военачальников? Почему тот же академик Спасский, под чьим руководством разрабатывался проект не только «Курска», но и «Комсомольца» - а и в том, и в другом случае, специалисты выявили много нареканий к конструктивным особенностям подводных атомоходов, что, по их мнению, повлекло за собой гибель подводников, - почему он неожиданно стал почетным гражданином города на Неве? Понятно, конечно, что он это не сам выдумал и за него проголосовали депутаты, но, может быть, ему самому было бы нелишне от этой идеи хотя бы на время отказаться, а не расшаркиваться с властью, выступая инициатором сомнительной инициативы с третьим губернаторским сроком?..
Но не будем о политике.
Это далеко не все вопросы, которые всплыли на поверхность после того, как «Курск» вместе со всем экипажем нашел свою могилу на дне. Ведь, напомним, подводники погибали и прежде. Но, в отличие от «Курска», прежде это всегда оставалось делом, если можно так выразиться, сугубо внутренним. Заплаканные вдовы оставались один на один со своим горем, а гордый Военно-морской флот, оправившись от временных потрясений, снаряжал в морские походы новые экипажи.
- Именно поэтому и надо докопаться до правды, пусть даже самой безжалостной, - говорит Евгений Чернов, - чтобы помочь избежать трагедий в будущем. Но ни в случае с «Курком», ни в случае с «Комсомольском» это так и не было сделано.
Более того, в случае с «Комсомольцем» (как и во всех прежних), как бы неправдоподобно это ни звучало, члены семей погибших подводников никакой материальной помощи от государства не получали! Случай с «Курском», когда семьям выплатили вполне ощутимую компенсацию, стал первым в российской и советской истории!
Впрочем, члены семей погибших на «Комсомольске» подводников тоже получают определенную помощь. Но не от государства. Это организовал Фонд памяти АПЛ «Комсомолец», возглавляет который все тот же Евгений Чернов. Получилось так, что за создание уникальной глубоководной субмарины работникам около четырех десятков предприятий ВПК была начислена премия, но не успели они ее получить, как «Комсомолец» затонул. И, уступив предложению подводников, эти деньги решили перечислить в фонд помощи семьям погибших, плюс пожертвования... По иронии судьбы только родной Военно-морской флот премиальные к тому времени уже получил.
- Но, понимаете, масштаб этой помощи - мизерный, а по сравнению с помощью семьям с «Курска» даже обидно мизерный, - говорит Евгений Чернов. - И люди со слезами говорят об этом. Но мы-то ничего поделать не можем, у нас нет денег...
Куда только не обращался с этим Евгений Чернов: и к руководителю Петербургского клуба подводников Игорю Курдину, и к руководителю Всероссийского воинского фонда Алексею Молякову, и к губернатору, и в администрацию президента - чтобы помочь повысить материальную помощь семьям погибших моряков «Комсомольца». Глухо. Курдин занят подводниками с «Курска», Моляков - пострадавшими в северокавказском конфликте... А вспоминая уютные евростандартные офисы в центре Москвы, где расположились многочисленные «генеральские» фонды, Чернов с присущей ему прямотой машет рукой: «Им не до нас, они своими делами заняты. Воруют». И приводит в пример статью из нашей же газеты, где как раз говорится о том, на что тратят деньги эти самые «генеральские» фонды: 80% - на собственное содержание и лишь несколько процентов - на помощь военнослужащим и членам их семей...
И как со всем этим разобраться - пока не знает никто.

Николай ДОНСКОВ