Поколение кочегаров
21 июня в здании бывшей котельной на улице Блохина отмечали день рождения Виктора Цоя. «Это сладкое слово - Камчатка» - пел лидер группы «Кино» двадцать лет назад в одной из своих ранних песен. Сегодня уже никто и не вспомнит: котельную стали так называть из-за этой строчки или наоборот, строчка появилась потому, что так называли котельную... Но в любом случае уже более десяти лет «Камчатка» - место паломничества тысяч фанатов Цоя со всех концов страны.
Кто только не работал в котельной... Художник Олег Котельников, музыканты Святослав Задерий и Андрей Шаталин («Алиса»), Виктор Бондарик («АукцЫон»), Андрей Машнин («Машнинбэнд»), Александр Башлачев... Здесь в разное время перебывал весь цвет питерского андеграунда, здесь снимались фильмы и телепередачи, сюда приезжали люди со всех концов страны, здесь устраивались импровизированные концерты и выставки. Наконец, здесь просто выпивали и беседовали по душам.
Но почему именно кочегарка? А дело в том, что в советское время в Уголовном кодексе была статья, карающая за тунеядство (если помните, в шестидесятые именно по ней судили Иосифа Бродского). И должность кочегара для поэтов и музыкантов была едва ли не идеальной: они могли относительно свободно распоряжаться своим временем, подменять друг друга, если у кого-то гастроли или выставки в другом городе. Деньги платили не ахти какие (около 70 рублей в месяц), но и работали всего одну-две смены в неделю. «Поколение дворников и сторожей», воспетое Гребенщиковым, работало дворниками, сторожами, вахтерами и кочегарами потому, что, с одной стороны, нужно было хоть где-нибудь числиться, а с другой - оставалось время на творчество...
«Камчатка» стала знаменитой прежде всего благодаря кочегару Виктору Цою. Сюда приходили и другие музыканты группы «Кино» и удивлялись, глядя на их лидера, машущего лопатой. Цой работал там, уже будучи популярным. Как-то он сказал: «Я не могу не петь песни, но я не уверен, что они кому-нибудь нужны. А здесь я кидаю уголь и точно знаю, что людям от этого тепло». Кинорежиссер Рашид Нугманов, позже прославившийся фильмом «Игла» с Цоем в главной роли, увидев музыканта, забрасывающего уголь в топку, сразу же запечатлел это в своей первой работе «Йя-хха!». А режиссер Алексей Учитель снимал здесь свой документальный фильм «Рок».
- Я работал в котельной с 1982 года, - рассказывает Анатолий Соколков, «Начальник Камчатки» (так назывался альбом «Кино», вышедший в 1984 году, и впоследствии за Соколковым, начальником котельной, навсегда закрепилось это прозвище). - Раньше здесь было довольно мрачное место. Алкаши, наркоманы, бомжи... В 1986 году все поувольнялись, и я стал звать сюда друзей, те - своих друзей. Так и появился в котельной Цой. Доработал летний сезон спасателем на пляже, а осенью начал здесь кочегарить. А до этого он уже работал в котельной, но в другой. На каком-то складе ящиками топил...
- Сколько проработал Цой в котельной?
- Два сезона. Потом ему было уже не до того - начались съемки в фильмах, гастроли. Последние два месяца своей работы он уже практически не появлялся в котельной. Потом подошел ко мне, говорит: «Наверное, мне лучше уволиться...»
- А после приходил?
- Очень часто.
- Цой был добросовестным кочегаром?
- Просто отличным. Втянулся очень быстро, уже через месяц. Хотя работать здесь тяжело. У него даже какой-то профессионализм появился. Сначала ноги подгибались, а потом, я заметил, у него даже грудная клетка после работы в котельной стала шире. Башлачев, который вообще ни к какой работе не был приспособлен, - и тот работал. А Цой так вообще потом котлы чистил в тапочках на босу ногу, представляете?!
- А на песни время оставалось?
- Конечно. Все пели. Башлачев постоянно пел. Приходит - сразу гитару берет. Ту самую, кочегарскую, которая сейчас в его могиле. Саня был очень веселым человеком. Мог петь куплет своей песни, потом вставлять куплет Гребенщикова, потом куплет Цоя. Любил дразнить их, переделывал их песни на русский народный манер.
- А что за история с Шевчуком, которого вы не взяли на работу?
- Он до сих пор это помнит (смеется)... Не взял потому, что трудно это было бы - два лидера групп в одном месте. Оба постоянно в разъездах. И я чисто из прагматических соображений отказал Шевчуку. Ничего личного тут не было - я с большим уважением относился и отношусь к нему.
- Столько знаменитых и свободолюбивых людей в одном месте... С КГБ, наверное, проблемы были?
- У нас был оттуда куратор. Но я его за всю жизнь видел всего два раза. Один раз он пришел, молодой совсем парень, представился. А второй раз такая история вышла. Нас просто достал участковый. Повадился к нам ходить...
- Может, был фанатом Цоя?
- Не думаю. Приходил каждый вечер. Я просто встретился с куратором и спросил: «Что это такое?» Он разозлился, говорит: «Какие менты? Сейчас разберемся!» И действительно, больше я того участкового не видел. И никаких наездов ни с чьей стороны больше не было...
Сейчас в здании на месте «Камчатки» музей. По аналогии с музеями-квартирами и домами-музеями кочегарку можно было бы назвать «музеем-работой», но и это неточно - все работники и завсегдатаи котельной были все-таки музыкантами и художниками, а работа - вынужденной. Скорее, это музей-воспоминание об атмосфере тех лет, о людях, в том числе и ушедших, работавших здесь кочегарами и оставивших нам свое творчество. И в первую очередь - о Викторе Цое, которому в минувшую субботу исполнился бы 41 год, но для нас он навсегда остался 28-летним.
Дмитрий КРЕЧЕТОВ
фото Дмитрий КОНДРАТЬЕВ